Сквозь черные очки
На Ассамблее членов МФПС в ноябре 1995 г. был утвержден Устав МФПС о половых и репродуктивных правах, получивший громкое название «Видение 2000». Генеральный секретарь МФПС Ингар Бругеман в предисловии к тексту Устава сообщает, что этот документ является «стратегическим планом МФПС в преддверии нового тысячелетия» и что он принят Ассоциациями планирования семьи в 140странахмира. Само слово «стратегия» напоминает нам о театре военных действий, и текст Устава во многих своих пунктах подтверждает, что под декларациями о благих намерениях защитить права человека зачастую скрывается все та же политика: обеспечить «свободу репродуктивного выбора» взрослых и не очень взрослых, людей за счет лишения права на жизнь самых беззащитных, существ в мире — нерожденных детей. Нам предлагают войти в XXI век все с тем же варварским представлением о праве на аборт — праве на убийство. Какую же цивилизацию мы собираемся строить?
XX век прочно привил людям вирус жестокости. Человечество успело за последнее столетие учинить две мировые войны с миллионными жертвами, не считая локальных, но не менее кровопролитных войн, поэкспериментировать с ядерной бомбой и другими видами оружия массового поражения и привыкло совершенно спокойно относиться к убийству узаконенному, на службу которому поставлены современная медицина и мощная фармацевтическая индустрия, — к аборту, Такой итог способен поставить под сомнение любые достижения технического прогресса: какой в них смысл, если сама человеческая жизнь стремительно обесценивается?
Каким бы темным и невежественным ни казалось нам человеческое общество до нашей эры, убийство нерожденного человека считалось тогда тяжелейшим преступлением и каралось с жестокостью, равной жестокости того, кто посягнул на жизнь беззащитного младенца в утробе матери («кровь за кровь, смерть за смерть»). За двадцать столетий мы далеко ушли от тех обычаев и норм. Настолько далеко, что теперь ООН, под эгидой которой проводятся Всемирные конференции по правам человека и народонаселению (Вена, 1993; Каир, 1994; Пекин, 1995) в глобальном, планетарном масштабе заботится о половых и репродуктивных правах человека. В документе, с которым мы хотим познакомить вас, действительно содержатся формулировки, против которых не может возникнуть никаких возражений, например, о том, что «существование огромного количества людей, живущих в нищете, препятствует полному и эффективному соблюдению прав человека… искоренение нищеты должно оставаться высокоприоритетной задачей международного сообщества» (Преамбула). Кто решится оспаривать такие заявления? Весь вопрос в том, каким образом сократить это «огромное количество» живущих в нищете. К сожалению, «Видение 2000» не видит новых путей решения проблемы. Обратимся же к отдельным пунктам Устава МФПС.
Документ включает 12 основных прав, соответствующих основным международным документам по правам человека. Совершенно справедливо, что первым и основополагающим правом признано ПРАВО НА ЖИЗНЬ. «Никто не должен быть насильственно лишен жизни», — гласит Устав, признает геноцид преступлением и причисляет к геноциду «насильственно вводимые меры, в том числе планирование семьи, которые рассчитаны на предотвращение рождаемости». Естественно было бы ожидать, что, следуя логике этого определения, аборт тоже будет признан преступлением. Но этого не происходит. В Уставе нет и намека на такой подход к проблеме. Думается, все дело в том, что, говоря о человеческой жизни, авторы отнюдь не намерены признавать живым человеком младенца во чреве матери. О праве зачатого ребенка на жизнь в документе нет ни слова, и все последующие «права человека» построены на этом. Таким образом, следует признать:
УСТАВ МФПС ИГНОРИРУЕТ ПРАВА НЕРОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ, ОТСТАИВАЯ ПРАВО РОДИТЕЛЕЙ РЕШАТЬ, ЖИТЬ ИЛИ НЕ ЖИТЬ УЖЕ ЖИВУЩЕМУ ЧЕЛОВЕКУ. Это не что иное, как ДИСКРИМИНАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА ПО ВОЗРАСТНОМУ ПРИЗНАКУ (до момента родов) И МЕСТОПРЕБЫВАНИЮ (лоно матери). «Видение 2000» предлагает нам для нового века дискриминационную версию репродуктивных прав человека. Существо, живущее в лоне матери, заведомо лишается всяких прав вообще, в том числе и репродуктивных. Так будет продолжаться до тех пор, пока мировое сообщество не найдет в себе силы назвать аборт преступлением против человечности, сознательным убийством.
В свете этого почти издевкой выглядит ст. 2, п. 2, где сказано: «Все люди имеют право на свободу от любого медицинского вмешательства, связанного с их половым и репродуктивным здоровьем, кроме тех случаев, когда оно происходит с их полного, свободного и осознанного согласия». Это означает, что аборт «по желанию» матери допустим и законен, но ребенок во чреве, подвергающийся медицинскому вмешательству (мягко сказано: ведь его расчленяют на куски хирургическими инструментами, выкачивают мозг вакуумным прибором и проч.), очевидно, не подпадает под формулировку «все люди», поскольку еще не может дать осознанного согласия на свое уничтожение. А взрослый — может? В п. 2.6 читаем: «Все люди имеют право на свободу от… аборта». Парадокс? Только для тех, кто, опираясь на данные современной науки, начинает отсчет человеческой жизни с момента зачатия. Но не для разработчиков Устава.
Статья 3 Устава защищает право на равенство и свободу от всех форм дискриминации, в том числе — от «практики… основанной на идее неполноценности или стереотипности ролей мужчин и женщин и/или ведущей к неравноправию» (3.3). В этой формулировке тоже заложена возможность двоякого истолкования. Одно дело, когда женщину хотят освободить от рабской зависимости, бытующей в некоторых обществах с жесткими религиозными или культурными традициями. И совсем другое — попытка нивелировать социальные и биологические роли женщины и мужчины, что в принципе невозможно. Похоже, этот пункт Устава принят под давлением феминисток, но «стереотип», заданный самой природой, означает для женщины роль матери и хранительницы очага, для мужчины — защитника и опоры семьи. Разрушить этот стереотип — значит разрушить семью как таковую. Впрочем, многие идеологи МФПС как раз и преследуют эту цель.
Дальше — больше. Ст. 4 утверждает право на невмешательство в частную жизнь, право женщины на «независимый репродуктивный выбор, в том числе на выбор безопасного аборта» (4.1). Здесь вещи названы своими именами. Авторы Устава не прислушались к голосу христианских Церквей, к мнению многочисленных движений в защиту жизни и ряда ученых-медиков, утверждающих, что БЕЗОПАСНОГО АБОРТА НЕ БЫВАЕТ, что он наносит невосполнимый вред здоровью женщины, ее психике (постабортный синдром), не говоря уже о моральной стороне дела. ПРАВО ЗАЧАТОГО РЕБЕНКА НА ЖИЗНЬ ПРЕВЫШЕ ПРАВА ЖЕНЩИНЫ НА СВОБОДНЫЙ ВЫБОР, а потому аборт, деяние изначально антигуманное и направленное против жизни, не должен входить в перечень «прав человека». Право одного не может основываться на попрании прав другого. Увы, мировое сообщество оказалось неготовым признать эту истину.
А раз так, раз нравственный аспект этой проблемы вынесен за скобки, право «выражать свою сексуальную ориентацию… без страха преследования» выглядит вполне естественно. Наверное, либералы от сексуальных свобод успокоятся лишь тогда, когда узаконят скотоложство как неотъемлемое право человека выражать свою ориентацию. О растлении детей и подростков, пусть и невольном, при такой широте взглядов взрослых и информационной открытости, они не слишком заботятся.
Ст. 5 гласит, что медики «имеют право на сознательный отказ в контрацепции и аборте по этическим соображениям только в том случае, если они могут направить клиента в специализированное медицинское учреждение, готовое незамедлительно предоставить требуемую услугу. Такого права не существует в неотложных ситуациях, если подвергается риску жизнь». Подумаем, в какое положение ставит эта статья врачей. Мы знаем немало примеров, когда они принципиально отказываются производить аборты, помня слова из клятвы Гиппократа: «не навреди» и «я никогда не дам женщине абортивного средства» (последнее, впрочем, стыдливо вычеркнуто из текста). Итак, такой врач должен сказать: «Я аборт делать не буду, пусть его сделает мой коллега». Неплохо звучит? А если представить ситуацию, что «направить клиента» некуда? Значит, врач, поступившись своими убеждениями, зная, что аборт — это убийство, обязан убить по первому требованию? А как обстоит дело с его «правами человека»? Их нет?
Да что тут рассуждать, когда чуть ниже черным по белому написано: «Все люди имеют право на свободу от ограничительных толкований религиозных текстов, верований, философских течений и обычаев, которые выступают средством ограничения свободы убеждений в вопросах полового и репродуктивного здравоохранения…» (5.4). Но на чем же будут строить свою «свободу убеждений» люди светлого будущего, если получат практически неограниченные права, не регулируемые ни религией, ни обычаями, ни философией? Для чего тогда лучшие умы человечества на протяжении веков по крупице собирали мудрость, вырабатывали нравственные нормы? Похоже, творцы Устава из МФПС хотят видеть человечество XXI века сообществом крайних индивидуалистов, пользующихся неограниченной свободой попирать права других людей в угоду своим биологическим инстинктам. Во что превратится подобная «цивилизация», нетрудно себе представить.
В очень важной статье, касающейся получения информации и образования, говорится, что каждый имеет право на информацию, «лишенную стереотипов» (видимо, стереотипами именуются те же коренные общественные нормы, представления о добре и зле) и представленную в «плюралистической форме» (6.1). Мы уже знаем, чем на практике оборачивается это право, когда детям в школах дают «объективную» информацию о половой жизни, вручают бесплатные контрацептивы и даже знакомят с техникой секса, не спрашивая согласия родителей и самих детей (программы таких занятий у нас в России разрабатывала «дочерняя фирма» МФПС — Российская Ассоциация планирования семьи). Тут же заявлено, что все люди имеют право на принятие любого решения, связанного с их половой жизнью (возрастные рамки не обозначены). Главное — проинформировать ребенка, а уж его решение не заставит долго ждать, если его позаботятся освободить от «ограничительных толкований» (см. выше) и объяснят, что он имеет еще и право на «конфиденциальность», т.е. может держать в секрете от родителей эту сторону своей жизни. Отметим, что данная статья Устава вступает в явное противоречие с Конституцией РФ, защищающей права родителей.
В ст. 8 право на безопасное материнство поставлено в один ряд с правом на безопасный аборт. Это в комментариях не нуждается: что родить, что убить — все равно.
Ст. 9 Устава касается права на медицинское обслуживание, и безопасный аборт автоматически попадает в систему здравоохранения. Наконец, в ст. 10 контрацепция и аборт названы достижениями научного прогресса.
Собственно, дальше идти некуда. Организация «Право на жизнь и защиту» никогда не относилась к экстремистским, не одобряла агрессивных мер воздействия на общественное сознание. Мы отстаиваем, по сути, одно-единственное, но ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ПРАВО — ПРАВО ЧЕЛОВЕКА НА ЖИЗНЬ. Аборт не может быть встроен в систему прав человека — это экзистенциальное зло, которое не только не является «достижением научного прогресса», но свидетельствует об ущербности нашей цивилизации. То же можно сказать о многих средствах контрацепции.
Да, в мире существуют проблемы СПИДа и венерических заболеваний, половой распущенности, наркомании и алкоголизма. Мы потрясены обвалом насилия и преступности в нашей стране. Запретительными мерами этих вопросов не решить. Однако до той поры, пока мы не обнаружим, в чем же корень зла, количество которого неудержимо нарастает в мире, пока не поставим во главу угла нравственность: в политике, в образовании, в семейной жизни, — мы будем обречены на каменный век, даже когда наступил век XXI.