Сегодня в Москве, в Лефортове, открыли памятник герою измаильского штурма, герою Отечественной войны 1812 года и кампаний 1813–14 годов, а кроме того — герою лесковского «Левши», донскому казаку без страха и упрёка — Матвею Ивановичу Платову. Рядом с атаманом — боевой конь.
Фото: kazak-center.ru
Время вспомнить об этом герое. Немало героев дал казачий Дон государству Российскому, но Матвей Платов в этом ряду — первый среди равных.
Родился он в Черкасске, там же его и крестили в Петропавловской церкви.
Он начал службу урядником — унтер-офицером, то есть познал сполна мужицкую службу, солдатство. Не слишком изящно образованный (молодой казак владел навыками чтения и арифметики), но сметливый и умевший учиться. И, конечно, воин душой и телом, природный казак. Он был истинным учеником Суворова. Не только потому, что сам атаман через много лет после смерти Суворова, уже получив царские почести и всенародную славу, почтительно и восторженно отзывался о великом генералиссимусе. Полководческий стиль Платова, его понимание наступательной войны, его отношение к солдату, к солдатскому фольклору, который в те годы успешно замещал пропаганду, — всё это была суворовская школа.
Молодость прошла в учениях и сражениях. И сразу стало ясно, что этот молодой казачий командир умеет приводить в чувство самых неуправляемых бойцов, умеет навязывать свою волю и своим, и чужим. Кроме того, он проявлял чудеса стойкости и выносливости. С молитвой бросался и в огонь, и в ледяную воду. Под Измаил Платов прибыл уже в высоком чине бригадира. Из членов военного совета, к которым Суворов обратился с идеей немедленного штурма, он был младшим. Потому-то и пришлось ему первым ответ держать.
Суворову понравилось, с какой решительностью Платов произнёс: «Штурм!», — зная, что идёт на смерть. При штурме колонна Платова опрокинула янычар, захватила пушки, прорвалась к Дунаю и отличилась в уличных боях. Ранений атаман не боялся и не считал. Суворов сделал всё, чтобы после победного штурма Платов стал генерал-майором и получил Георгия третьей степени.
При Павле I Платов стал жертвой мнительности императора. Он и в казематах сидел, и в ссылке валялся на «досадной укушетке». Всё было. В конце концов император резко поменял мнение о Платове и отправил его во главе войска в Индию — сражаться против англичан и индусов. Тут-то и погиб Павел. Новый император отменил поход, вернул армию, а Платова осыпал наградами. Атаман стал генерал-лейтенантом и донским войсковым атаманом.
Главные испытания ждали его, конечно, в 1812-м.
Широко известная легенда гласит, что Платов намеревался отдать в жёны свою красавицу-дочь Марию тому казаку, который пленит Наполеона. Такой эмоциональный всплеск был характерен для Платова; подобно Суворову атаман понимал, что крылатое острое словцо объединяет армию, вселяет веру в полководца. Он понимал агитационную важность фольклора и был в известной степени артистом.
Казачий корпус Платова входил в 1-ю армию Барклая, но по тактической необходимости занялся прикрытием отступавшей 2-й армии Багратиона. 28 июня была одержана первая в кампании 1812 г. победа над французами: у Мира корпус Платова разгромил 9 неприятельских полков. Против казаков выступила дивизия генерала Рожнецкого — польские уланы. Следуя давним инструкциям Суворова, казаки, как говорил Платов, «бросились в дротики» — выучка в этом деле была на высоте.
На исходе дня Платова поддержала бригада генерал-майора Кутейникова — и кавалерийское сражение окончилось разгромом Рожнецкого. «Поздравляю Ваше сиятельство с победою, из шести полков неприятеля едва ли останется одна душа, или, может быть, несколько спасётся. У нас урон невелик», — писал Платов Багратиону. За время отступления до Смоленска полкам Платова удалось взять в плен 1300 противников.
Тактика Барклая возмущала атамана. Он открыто заявлял, что ему стыдно носить русский мундир при таком командующем. Платов не сомневался, что Барклай — предатель. Наполеона он всегда ненавидел и даже презирал: «Он рождён на пагубу человечества».
Платов носил высокий чин полного генерала, но из-за недоверия Барклая и Кутузова, скептически относившихся к военным талантам казака, под командованием атамана редко сосредотачивались большие силы. В августе Барклай отстраняет Платова от армии, но буквально накануне Бородинского сражения генерал возвращается к войскам из Петербурга. Казаками укрепляли разные позиции — и в кулаке Платова во время сражения оставалось не более двух тысяч сабель.
Смелый рейд конницы Платова и Уварова (в составе уваровской кавалерии был и элитный лейб-гвардии Казачий полк генерала В. В. Орлова-Денисова) в разгар Бородинской битвы ударил по тылам Наполеона, чем значительно ослабил наступательный удар Великой армии. Шесть казачьих полков — корпус Платова — переправились через Войну выше Беззубова и перелесками вышли в тыл французов.
Всего в операции, по сведениям историка В. Безотосного, приняло участие 4,5 тысячи кавалеристов Платова и Уварова. Наполеон бросил против них до 15 тысяч войск. Нередко упоминают «десять казачьих полков», находившихся под командой Платова в день Бородина. Однако не все силы Платов бросил в атаку. К тому же ещё 23 августа отряд из четырёх полков под командованием подполковника М. Г. Власова был отправлен к нижнему течению Колочи и, по сведениям Безотосного, в рейде Платова участия не принимал. В любом случае, очевидно, что Кутузов не укрепил атаку силами, достаточно серьёзными для решительного успеха. Тактическую задачу-минимум Платов и Уваров вопреки мнению командования выполнили, дали передышку защитникам русских позиций.
Деятельность обоих генералов вызвала неудовольствие Кутузова, который либо большего ожидал от рейда, либо просто дал волю давнему своему раздражению вольным поведением обласканного при дворе атамана.
Кутузов отозвал гвардейцев Уварова и казаков Платова обратно, прервав атаку к трём часам дня. Между тем именно казаки добыли половину пленных французов Бородина — полтысячи. Платов и Уваров не попали в списки награждённых после Бородина. По ряду свидетельств, не участвовал генерал от кавалерии и в военном совете в Филях. Впрочем, на этот счёт существует несколько взаимоисключающих свидетельств.
Ясно одно: вскоре после Бородина Кутузов на некоторое время отстраняет Платова от командования корпусом, и атаману больших усилий стоило вернуть свою роль в действующей армии. Ермолов писал: Кутузов «не имел твёрдости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом». Вот и пошли гулять слухи о бородинском запое Платова, который-де бездействовал целый день и не выполнил приказа главнокомандующего.
Не раз Платова критиковали за неумение командовать большими войсковыми соединениями, за невнимательное отношение к пехоте и артиллерии. Его стихией была конница, неожиданные рейды и стычки. И в этом качестве Платов был полезен армии как никто другой. В конце кампании Кутузов обласкает Платова: «Почтение моё к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в течение кампании 1812 г., которые были главнейшей причиной к истреблению неприятеля». Насколько искренними были эти комплименты — установить невозможно.
За подвиги в деле изгнания Наполеона из России Платов получает графский титул с девизом «За верность, храбрость и неутомимые труды». Царский указ по ходатайству Кутузова был подписан 29 октября 1812-го.
Казаки Платова били неприятеля у Городни, у Колоцкого монастыря, у Гжатска, у Царёво-Займища, под Духовщиной и при переправе через реку Вопь. И вот — граф Платов, их сиятельство!
Он давно мечтал об этой почести, и, по признанию Ермолова, не раз командующие подстёгивали шестидесятилетнего атамана к активным действиям, напоминая о желанной награде, о титуле. Кутузов написал Платову ласковое письмо: «Чего мне хотелось, то Бог и государь исполнили, я вас вижу графом Российской империи. Дружба моя с вами от 73-го году никогда не изменялась, и всё то, что ныне и впредь вам случится приятного, я в том участвую». На радостях Платов громит 30-тысячный корпус французов под Вильно, захватив богатую добычу: обоз, полный золота и серебра. Трофеи казаки передали на украшение Казанского собора в Петербурге. Серебряные евангелисты были изваяны именно из этого, платовского, серебра.
В Ковно, обойдя армию Нея по Неманскому льду, казаки бросились в победную атаку. Раненый маршал Ней чудом спасся от плена.
Европейская слава казаков Платова упрочилась в заграничных походах. Тогда, очистив от неприятеля Польшу, Платов произнёс горделиво: «Дайте мне одних казаков — и я пройду всю Европу». Вновь сформированный корпус Платова, действуя автономно от основной армии, как правило, маневрировал в тылу противника, обрушиваясь на него атаками. В начале 1814 г. во главе трёхтысячного отряда провёл «летучий» поиск на Фонтенбло и взял штурмом Немур.
Как известно всем читателям лесковского «Левши», Платов сопровождал императора Александра в поездке по Британии в 1814 г. Колоритный казачий генерал, бивший Наполеона, приобрёл в Европе невиданную популярность. Повсюду его встречали овацией. Оксфордский университет присвоил ему степень доктора права, именем Платова был назван восьмидесятипушечный линейный корабль английского флота. Восторженная толпа лондонцев носила казака на руках, а сколько вина было выпито за его здоровье… Казак, не чуждый квасного патриотизма, относился к британским чудесам скептически, скучая по Дону.
Николай Лесков в сказовой манере весьма точно это показал.
После европейского триумфа старый атаман не принимал участия в сражениях, все силы отдавая административному управлению Донским краем. Полководческий авторитет помогал Платову-политику. Из него вышел настоящий казачий император, который одним взглядом умел повелевать, а острым словцом сдвигал с места административные горы.
Умер атаман граф Платов 3 января 1818 г. в своём имении Еланчике под Таганрогом. Для казаков он поныне — герой из героев, его имя упоминается в многочисленных песнях («Славим Платова-героя, победитель был врагам!»), портреты висят в высоких кабинетах. В Новочеркасске снова стоит памятник атаману-графу. И вот — Москва… Он не хотел отдавать её врагу в 1812-м, намеревался сражаться с французами до последнего вздоха. Защитник Отечества! Атаман Платов возвращается в Белокаменную.