Военные священники появятся до конца года на всех зарубежных базах российских вооруженных сил и на Северном Кавказе, а с 2010 года институт военных священников будет введен повсеместно в Вооруженных силах РФ — эту новость в обществе восприняли очень неоднозначно. Нужны ли современной российской армии священники? Или в светском государстве нет места институту капелланов?
Но мало кто знает, что первым в постсоветской армии полковым священником был протоиерей Алексий Буланушкин. И нес он службу в составе одного из полков 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии, дислоцированной в Таджикистане. Сейчас отца Алексия уже нет с нами — он умер в 2006 году и погребен в Валдайском монастыре. Но дело протоиерея Алексия Буланушкина продолжает его племянник — священник Михаил Бирюков, который служит в гарнизоне дальней авиации города Сольцы Новгородской области.
В начале 90-х годов прошлого века священник Русской Православной Церкви протоиерей Алексий Буланушкин приказом Министра обороны Российской Федерации был зачислен в состав одного из полков 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии, дислоцированной в Таджикистане и входящей в состав Приволжского военного округа.
Это кадровое решение сразу приобрело большой политический резонанс и в силу своей значимости было названо «историческим» и «революционным», поскольку ничего подобного с 1917 года в Российской армии не бывало.
На предстоящие труды в миротворческой дивизии священника благословил Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир. Помощь в обеспечении церковной утварью, культовыми предметами и духовной литературой взяла на себя Самарская епархия. А Министр обороны, узнав, что отец Алексий находится в бедственном положении, отдельным своим приказом назначил батюшку на должность командира танка — с выплатой денежного довольствия, выдачей вещевого имущества и продовольственного пайка.
Во всех полках и батальонах дивизии появление «воина с крестом» было встречено «на ура».
С крестом и без оружия
Но в первые дни бывало и по-другому.
— Едва переступал КПП части, как солдаты сбегались, чтобы посмотреть на меня, словно на невиданное чудо, — вспоминал отец Алексий. — То и дело слышал за спиной: «Смотрите, поп идет!» Ко мне стеснялись подходить не только солдаты, но и офицеры. Потом об этом мы вспоминали с улыбкой.
— Судя по тому, как решительно батюшка взялся за работу, нам стало ясно, что его должность — полковой священник — как бы не в полной мере характеризует уровень выполняемых обязанностей, — вспоминает начальник управления боевой подготовки Приволжского военного округа генерал-майор Виктор Николаевич Кузнецов. — По своей «загрузке» отец Алексий сразу был приравнен к офицерам управления дивизии, неофициально став вторым заместителем комдива по вопросам воспитания и укрепления воинской дисциплины. Между прочим, всех нас изумляло его отношение к солдатам — сердечно-заботливое, отцовски-трепетное. Это явилось тогда большим откровением для многих командиров и воспитателей…
— Первое, с чего начал свою работу в дивизии отец Алексий, — переоборудовал одну из казарм под храм, — вспоминал заместитель командира дивизии по воспитательной части полковник Александр Косушкин. — Работал он вместе с солдатами и сержантами. Иконостас расписывала Валентина Гаврилова, местный художник.
А добровольные помощники батюшки рядовые-контрактники Василий Гайдамаков и Георгий Махмудов поддерживали чистоту и порядок. Позднее они с большим прилежанием осваивали обязанности звонарей, чтецов и псаломщиков. Махмудов — киргиз по национальности, так горячо, всем сердцем воспринял веру православную, что по его просьбе отец Алексий окрестил его в числе первых солдат.
Освящен полковой храм в честь великомученика Георгия Победоносца был в 1993 году, чуть ли не за год до подписания совместного заявления о сотрудничестве между Русской Православной Церковью и Министерством обороны.
Сегодня уже можно смело утверждать, что подписанию этого документа во многом способствовал небольшой «военно-церковный» опыт 201-й дивизии, который в Министерстве обороны оценили как «положительный и конструктивный».
— Конечно, офицеров дивизии в то время волновал вопрос: сможет ли священник «вписаться» в жесткий ритм учебно-боевых будней, — вспоминает генерал майор Виктор Николаевич Кузнецов. — Ведь если не сможет и начнет отсиживаться в полку, то и пользы от его работы будет немного. В армии, как известно, личный пример, личная отвага командира играют огромную мобилизующую роль. Но отец Алексий в этом вопросе «честь мундира» держал высоко.
Каждую неделю он выезжал в дальние гарнизоны. Всегда без охраны. «Меня все здесь знают, не обидят», — обычно говорил он. Его, в безукоризненно чистой рясе, подолгу не отпускали с огневых позиций артиллеристы, его ждали «пятнистые камуфляжи» ротной тактической группы, где в скальных окопах для батюшки заботливо было оборудовано «рабочее место». Ему рады были в парке боевых машин, на вертолетной площадке, на войсковом полигоне. Он был свой, понятный и доступный для всех.
— Отец Алексий солдату — отец, командиру взвода — наставник, комбату — учитель, мне — опора и советник, — такой вывод сделает позднее командир дивизии генерал-майор Валентин Орлов.
— Однажды мы проводили батальонные тактические учения с боевой стрельбой, — вспоминает генерал-майор Виктор Кузнецов. — Каково же было мое удивление и радость, когда в грохоте учебного боя, в дыму я увидел нашего священника. Потом с отцом Алексием мы летели на вертолете, был он у танкистов, на броне БМП! Подолгу беседовал в окопах с солдатами, которые смотрели на него с нескрываемым восхищением. Что скрывать, и мне, и начальнику Главного управления боевой подготовки ВС РФ генерал-полковнику Анатолию Головневу в тот жаркий день непреодолимо захотелось продемонстрировать батюшке свою православность. Я, помню, извлек из внутреннего кармана 90-й псалом, а генерал-полковник достал миниатюрную иконочку. Батюшка это воспринял очень одобрительно.
Но вначале служения священника был и еще один вопрос, который волновал офицеров. Дело в том, что полки и батальоны дивизии в основном укомплектованы местными жителями — неправославными таджиками, киргизами и казахами. Как воспримут они православного священника, не будет ли конфликтов?
Восприняли же так: через несколько месяцев общения рядовых и сержантов с отцом Алексием, к радости офицеров, «все пришло в движение» — с просьбой креститься к батюшке стали обращаться уже не единицы, а десятки человек. В течение короткого времени все солдаты: таджики, киргизы и казахи — приняли православие. Святое Крещение принял и командир полка полковник Хасанш Баксанов — кабардинец по национальности. А заместители командира дивизии в полковом храме венчались со своими женами.
Лепта на благое дело
Результаты труда священника были видны в ратных делах и дисциплине воцерковленных военнослужащих. Это не могло не радовать, так что к дальнейшему сотрудничеству с Церковью военные стремились уже осознанно, наполняя это сотрудничество конкретными делами.
14 февраля 1999 года в дивизии было начато строительство колокольни храма в честь великомученика Георгия Победоносца. На стройплощадке отец Алексий отслужил водосвятный молебен, освятил строительный инструмент каменщиков — два мастерка.
Первый камень в фундамент звонницы заложил командир дивизии генерал-майор Валентин Орлов. Посол России в Таджикистане Евгений Белов выступил с призывом послужить Богу и Отечеству во имя мира на этой земле.
Нужно сказать, любое строительство в дивизии сопряжено с немалыми проблемами. В Таджикистан подвоз строительных материалов и механизмов затруднен. Тем не менее, вопрос строительства колокольни даже не дискутировался — настолько велико было желание военнослужащих и членов их семей жить полнокровной церковной жизнью. Здесь-то и вспомнили о православной традиции — строить святыню на народные пожертвования.
Первыми значительные добровольные взносы сделали генерал-майор Валентин Орлов и российский посол Евгений Белов. Командира поддержали все его заместители и командиры частей, а посла — весь коллектив посольства. В числе доброхотов были главный военный судья полковник Андрей Коньков, военный прокурор, полковник Мунин Дильмухамедов, военные журналисты. Не остались в стороне кабардинец — полковник Хасанш Баксанов, татарин- подполковник Роберт Шакиров, таджик — майор Шухратжон Ходжибаев. Православная святыня объединила воинов разных национальностей во имя мира, любви и добра.
Офицеры-воспитатели, подметив успех священника в исправлении «трудных» солдат, стали интересоваться, какой учебной литературой он пользуется.
— Литература у меня — сильнее не бывает: Евангелие, Апостол, Псалтирь, молитвослов.
После этого со священными книгами стали знакомиться многие офицеры и рядовые. Прочитанное часто требовало истолкования, пояснения, так что батюшке прибавлялось трудов, которым он, как оказалось, только радовался.
Между тем способы воспитательного воздействия на людей у отца Алексия были явно нетрадиционными: любителей спиртного он называл больными и жалел их, сквернословов решительно одергивал и принародно стыдил, ленивых увещевал и подбадривал, самоуверенных всячески смирял. И люди менялись, часто сами этому удивляясь.
По молитвам батюшки Господь исцелил офицера М. от наркотической зависимости. Полк не потерял специалиста-профессионала, семья — заботливого отца, а отец Алексий приобрел себе помощника — выздоровевший офицер стал прихожанином воинского храма. После этого случая комдив окончательно закрепил за отцом Алексием «духовно-нравственное направление» в дисциплинарной практике. Но доброе, благотворное воздействие слов и дел священника распространялось на все сферы учебно-боевой деятельности дивизии.
От сердца — к сердцу
У батюшки главный метод воздействия на людей — беседа. Особенно популярна у служивых тема истории российского воинства, те ее странички, что тщательно скрывались в советское время. Оказалось, что многие солдаты и не знали, что Александр Невский и Димитрий Донской — русские святые. Что глубоко верующего Александра Суворова народ назвал «русским Архистратигом» — генералиссимус собственноручно написал Канон Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу. Что прославленный советский военачальник — полководец Георгий Жуков всю войну не расставался с иконой Пресвятой Богородицы.
В ходе таких бесед солдаты обрушивают на батюшку немало вопросов, в том числе и такой трудный для неверующих командиров: как согласовать миролюбие российского воина-христианина и необходимость применения оружия?
— Церковь всегда благословляла воина на ратный труд, — говорит батюшка. — И здесь, в Таджикистане, вы защищаете Отечество, свою веру, свои семьи. Я каждый день молюсь, чтобы Господь укрепил вас в военных науках, дал вам силу, отвагу. О вас молится и вся православная Церковь. Ведь вы выполняете правое дело. А Бог благословляет тех, кто участвует в праведной войне.
Не преминут солдаты спросить батюшку о его биографии.
— Что в ней необычного? — ответит он. Я — нижегородский водохлеб.
В Таджикистан он приехал в семидесятые годы после службы в ракетных войсках. Учился в индустриальном техникуме, работал на заводе холодильных агрегатов, экскаваторном заводе. После окончания вечернего техникума поступил в Московскую духовную семинарию сразу на второй курс, сдав экстерном экзамены за первый. В 1979 году был рукоположен архиепископом Варфоломеем в сан диакона. Через год — в сан иерея. Строил и восстанавливал православные храмы в Киргизии, Туркмении — в городах Байрам Али, Безмеине, Мары, Кизил-Арвате, Кушке. Женился в Душанбе на девице из очень религиозной семьи. Старший сын Константин окончил Смоленскую семинарию, отслужил два года в Ракетных войсках стратегического направления, в последнее время служил у архиепископа Льва в Новгороде. Второй сын окончил Смоленский университет, дочь учится в шестой дивизионной школе.
«Приписан» отец Алексий к местной казачьей общине «Амударьинская линия». Знает он и казачье дело. Между прочим, умеет водить боевую машину пехоты, стрелять из автомата и пулемета, хотя оружие в руки не берет. Награжден высшим орденом российского казачества «За Веру, Волю, Отечество». Есть награды и от президента Таджикистана Эмомали Рахмонова.
— О том, как уважают отца Алексия в дивизии, свидетельствует такой случай, — рассказывает полковник Геннадий Михайлович Жилин. — В 1994 году в дивизию прилетел генерал армии Павел Грачев.
С собой он привез известный вокально-инструментальный ансамбль и московских танцовщиц. Вечером, когда на импровизированной сцене выступали артисты, к собравшимся солдатам подошел отец Алексий. В руках он держал кулек с иконками и крестиками. Вскоре концерт закончился, и солдаты бросились к батюшке, взяв его в плотное кольцо. Артисты стояли в растерянности — никто не брал у них автографы, никто не говорил комплименты.
Отец Алексий тем временем вкладывал в протянутые руки иконочки, крестики, благословлял солдат, а солдаты передавали батюшке свои военные билеты и просили, чтобы на последней странице документа он сделал запись: «Благословляю на ратный труд». Из-за большого числа солдат и офицеров я так и не смог в тот день поговорить с отцом Алексием…
Конечно, служению отца Алексия способствовала не только помощь и поддержка командира дивизии, но и забота, которую проявлял о батюшке командующий Приволжским военным округом генерал-полковник Анатолий Ипатович Сергеев.
— Служение отца Алексия исполнено большого смысла,- говорит генерал-полковник Сергеев. — Батюшка конкретно возрождает лучшие традиции русской армии — веру в Бога и верность присяге, готовность к самопожертвованию за други своя, преданность Отчизне. Важно и другое — своим трудом батюшка вносит вклад в укрепление боеготовности дивизии. Будущее нашей армии, считаю, просто немыслимо без православия.
… Недавно я встретил в Самаре генерал-майора Виктора Николаевича Кузнецова. Он, в частности, рассказал, что ввиду организационно-штатных мероприятий в дивизии, которая преобразована в военную базу, должность полкового священника была сокращена.
Отец Алексий, безупречно выполнив свой священнический долг, уехал к месту постоянного проживания — в Нижегородскую область.
Олег Бедула, полковник запаса.
Читайте также:
