Смерть на «Чеховской»
Иеромонах Феодорит (Сеньчуков)
Призрак ходит по Фейсбуку, призрак… Ну, в общем, призрак. Почти шестьсот комментариев, 21498 лайков, 2989 публикаций. Больше, чем про войну, больше чем про котиков… О чем?
В общем, ситуация житейская. В центре Москвы, на лестнице при входе в метро в 22 часа в некий октябрьский понедельник, молодая девушка теряет сознание. Люди укладывают ее на бок, подходит милиционер (пардон, полицейский), сотрудник метро, кто-то звонит в «скорую»…
У девочки постепенно угнетается дыхание, очевидцы начинают реанимацию (зачем-то подтягивая коленки к животу), губы синеют, девочка бледнеет, реанимация не помогает. Блоггерша знает (видела по телевизору), как надо реанимировать, подсказывает парням-реаниматорам, но эффекта нет.
Через двадцать три минуты приезжает «скорая». Проскакивает мимо, ее ловят. Дальше читаем:
«Скорая проехала мимо — пришлось мальчишку гнать машину останавливать. Врачи… 10 минут впустую. Туда-сюда по одному и медленно. Пока их набралось трое. И меры реанимации-доисторические. Массаж сердца мы и сами научились делать за это время. Укол они ей сделали еще через 7 минут. Вентиляция легких-мешочком таким, который надо жать ладонью — через 3, после того как один из них начал без остановки ладонями грудную клетку… У них нету чего-то серьезнее, что запустило бы ей сердце. Даже попытаться. Нет оборудования. Да и не слишком они расторопные.»
О причине смерти
Дальше идут моральные сентенции – «А МЫ! А ОНИ!» И куча комментов. Кто-то возмущается, кто-то оправдывает, кто-то про «кровавую гэбню» пишет. Ну, а нам надо разобраться – что же здесь произошло?
Ну, самое первое. Это не эпилепсия, не диабет… На передозировку наркотиков тоже не очень похоже – хозяйка странички не пишет, что девушка до своего падения была вялая, сонливая. Да и судороги для передозировки не характерны.
Скорее всего, какая-то аритмия, больше всего похоже на фибрилляцию желудочков. Или специфическая форма тромбоэмболии легочной артерии – когда тромб бьет в бифуркацию легочной артерии и происходит рефлекторная остановка сердца. Могут быть и иные причины, но эти встречаются чаще.
Могла ли полиция помочь? Здесь – вряд ли. Да, полицейские обязаны уметь повести сердечно-легочную реанимацию, но, на практике, мало кто из них этим владеет. А вот при эпилепсии (за которую изначально приняли болезнь девушки — судороги ведь!) они сделать ничего не могут. Ну, а когда реанимацию начали прохожие – понятно, что полицейские включаться не стали.
Оказал первую помощь – виновен в убийстве по неосторожности
Вообще, у нас в стране помощь оказывать страшно. Если ты не медик, и при этом не на работе. Да, есть статья за неоказание медицинской помощи, но, к сожалению наши суды очень любят обвинять людей, эту помощь оказывающих, в нанесении телесных повреждений, неосторожном убийстве и прочих несимпатичных преступлениях.
До абсурда доходит: я – реаниматолог почти с тридцатилетним стажем, а на «скорую» пришел аж в 1981 году, в машине у меня лежит реанимационный набор… Но если я применю этот набор, и меня захотят обвинить – то запросто… От обвинений при сердечно-лёгочной реанимации по Сафару (это когда дышат «рот в рот» и проводят непрямой массаж сердца) я еще, может быть, отобьюсь, а с набором – вряд ли. Такая страна…
Кстати, в других странах этой проблемы нет
«Для стран англо-саксонской правовой семьи (США, Канада, Австралия) характерно издание отдельного нормативного акта (Закона Доброго Самаритянина) в рамках гражданского законодательства, освобождающего от возмещения ущерба в случае неумышленного причинения вреда жизни или здоровью пострадавшего в процессе оказания первой помощи, при условии отсутствия в действиях лица, оказывающего первую помощь признаков крайней небрежности.
В странах романо-германской правовой семьи (Германия, Австрия, Швейцария) защита от юридической ответственности в случае неумышленного причинения вреда жизни или здоровью в процессе оказания первой помощи происходит путем применения норм соответствующего законодательства о «Крайней необходимости».
Сколько едет «Скорая»
Теперь вернемся к скорой помощи. 23 минуты – много это или мало? Много… Реально много… Но, думаю, что в дороге там было минут восемнадцать-девятнадцать, а оставшиеся четыре-пять – это поиски больного.
Вызов идет просто «метро Чеховская», а у этого метро несколько вестибюлей. У каждого вестибюля – несколько выходов, расположенных с разных сторон огромного перекрестка, где пересекаются шесть дорожных полотен, включая Тверскую улицу.
Даже если вестибюль назвали – выход не назвали на 99%, потому что выходы не промаркированы, а если их и промаркировать, то скорая все равно об этом не узнает, пока не приедет.
Но 18-19 минут – это тоже долго. Однако, всегда надо помнить – скорая у нас не барражирует по Тверской улице. Ближайшие подстанции – не очень далеко, но вот выезд из них – затрудненный. А 22 часа в центре Москвы – это, конечно, не самый час пик, но пробки есть. И не всегда пробку можно объехать – наши водители скорую пропускать не любят. Можно, конечно, по «встречке», но при ДТП будет виноват водитель Скорой. Так записано в ПДД.
Однако, думаю, что в это время бригады на подстанциях не сидели – катались по вызовам. И были эти вызова не рядышком. А, может, и рядышком, но только выезд из дома на каком-нибудь Тверском бульваре – в противоположную сторону. И двор заставлен. Вот они, минутки…
О действиях медиков
Ну, комментировать «мешочек» — просто глупо. Мешок «АМБУ» (так называется этот прибор) или (он же) аппарат дыхательный ручной – общепринятое средство реанимации. Все остальное – уже потом. Не важно, кто приехал: фельдшер, врач, реаниматолог – начнет всегда с него. Оснащение на фельдшерских и врачебных бригадах в Москве одинаковое, на реанимационных – побольше, конечно, но чудо-аппарата, который спасает самим своим присутствием, нет и у бригад реанимации.
В описываемом же случае, смерть девушки, скорее всего, произошла задолго до приезда бригады. Неправильно проведенная реанимация (а может, и правильно, но с опозданием) к эффекту привести не могла, поэтому бригада, прореанимировав еще положенные десять минут (23+10=33; норма безуспешной реанимации – 30 мин. по всем протоколам) констатировала смерть.
Что делать
- Учиться правильно проводить реанимацию. При внезапной смерти от неизвестных причин у вас на глазах реанимацию следует начинать с сильного удара кулаком по нижней трети грудины. Этого в протоколах можно не увидеть, потому что это – не реанимация в прямом смысле слова. Это – механическая дефибрилляция желудочков. При других формах остановки сердца она безопасна, а при ФЖ – может помочь.
- Вызывая «скорую» – очень четко называть адрес и ближайшие ориентиры. Например, «метро Чеховская, северный вестибюль, выход к зданию Известий, на спуске в метро на лестнице».
- При изменении состояния пациента в сторону ухудшения – перезвонить в «скорую», четко назвать адрес и сообщить, что больной перестал (к примеру) дышать, начата реанимация.
Зачем? Возможно, недалеко находится реанимационная бригада, или просто в соседнем доме бригада освободилась – вам ее и пришлют. Диспетчер, направивший первую бригаду, ведь не знает – что у вас там происходит. Он свою задачу выполнил, бригаду направил.
Однако, пользоваться этим приемом просто, чтобы «скорая приехала быстрее» не следует. В Москве скорая приезжает, как правило, быстро (а не в Москве – такого разнообразия бригад и нет), поэтому отвлекать на одного больного две бригады не следует – кому-то она может оказаться нужнее. Да и ложь – тяжкий грех, а если дублированная бригада не попадет к другому пациенту, и он умрет – то на Страшном Суде рационализатору придется отвечать и за грех убийства.
- Следует добиваться, чтобы во всех общественных местах находились автоматические дефибрилляторы.
- Ну, и последнее – надо менять законодательство. Приводить его к мировым стандартам, чтобы помощь ближнему не превращалась в мученичество «от злого царя причиненное».