Нередко мы сталкиваемся с поведением людей, которое принято деликатно называть «странным». Такие люди приходят в храмы и получают советы духовного плана, хотя любой психиатр скажет, что тут нужна медицинская помощь.
Запугаем ли мы человека или поможем
О пастырской работе со сложными прихожанами, различиях между духовными и психическими недугами и о силе жалости рассказывает протоиерей Игорь Фомин, председатель Комиссии по миссионерству и катехизации при Епархиальном совете г. Москвы, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО.
– По наблюдениям специалистов, в обществе присутствует массовая психиатрическая безграмотность. Людей с явными психическими отклонениями сограждане называют «странными» и опасливо проходят мимо, а потом эти люди поджигают квартиры, нападают на прохожих, а порой даже убивают. Или наносят вред себе, оказываясь с внутренними монстрами один на один. Вы в своей пастырской работе сталкивались с такими? Что Церковь со своей стороны может сделать, чтобы такие люди сами не оставались без помощи и не создавали угрозы окружающим?
Протоиерей Игорь Фомин
– Мы, священники, соприкасаемся с проблемами психиатрии постоянно, но лишь по касательной. Мы не специалисты в этой области – мы должны прекрасно это понимать. Действительно, странные люди приходят в храмы, и нас даже часто обвиняют: мол, вон сколько у вас людей с нездорово блестящими глазами стоят, ненормальных. Но факт есть факт. Где они еще нужны? Их отовсюду гонят, а здесь, в храме, они получают какое-то успокоение.
Психиатрия – это лечение души, восстановление души. Психические болезни – это какой-то надлом души. Есть психиатрические заболевания, а есть духовные – это разные вещи. Опытный священник видит, где действительно нужна духовная помощь, а где врачебная. И он отправляет человека по тому или иному пути.
Действительно, мы часто прибегаем к помощи профессиональных психиатров. Почти у каждого священника есть один или несколько знакомых врачей, к которым он по необходимости перенаправляет людей. Определить признаки сразу довольно тяжело. Для этого необходимо какое-то время пообщаться с человеком, понять его, чтобы он прислушался.
Духовное заболевание – это не менее тяжкий груз, чем святость, но только в отрицательном ключе.
Если же человек болен психически и ему удается помочь, это, безусловно, благо. Таких людей порой надо долго уговаривать, беседовать, склонять. Иногда подвигнуть человека к посещению врача можно только после длительного общения. Когда он видит внимание к себе, то готов прислушаться и поступить так, как ему советуют. Обычно в таких случаях использую простой аргумент: «Если с вами все в порядке, то чего вам тогда бояться».
– Сейчас пастырская психиатрия преподается лишь в немногих духовных учебных заведениях. Как вы считаете, учебный объем по азам психиатрии достаточен для будущих пастырей? Мы ведь часто слышим истории, как после общения со священником больного человека или его родных вместо реальной помощи направляли лечиться «духовными методами» и получалась либо потеря драгоценного времени, либо откровенный вред. Может быть, все-таки священникам стоит получать дополнительное образование или больше внимания уделять этому в рамках учебного курса семинарии?
– В мое время этого предмета вообще не было в семинарии, но были замечательные духовные наставники, которые многое рассказывали из своего опыта. Так что у нас было самообразование. Как это сейчас происходит – не могу сказать, но не было бы лишним, чтобы курс психиатрии был обязательным для всех будущих пастырей. Чтобы рассказали о психотипах и о симптомах заболеваний. От нашего поведения очень многое зависит – запугаем ли мы человека или расположим к Церкви и поможем ему.
– У людей с психическими недугами есть проблемы с социализацией, и нигде, кроме Церкви, где милосердное и терпеливое отношение к ближним является нормой, их терпеть не хотят. Может, как раз христианское отношение к ближнему может стать такой закваской, которая в сочетании с ликбезом поможет людям не оставаться со своими проблемами один на один?
– Возможности социализации на приходе – это действительно спасение для многих людей не только с проблемами характера, но и тех, кто страдает от психологических или даже психических недугов. Порой даже совсем молодые люди аккумулируются в приходах, потому что среди своих сверстников в миру они не находят полноценного общения, хотя бы потому, что общаться с ними тяжело. Здесь они находят себя, ощущают собственную нужность и полезность через дела милосердия и любые другие формы внебогослужебной работы.
Мегаполис – это сообщество одиночек, здесь миллионы одиноких людей живут бок о бок, разделенные бетонными стенами. Плывем в толпе, как рыбки, и не видим, кто рядом с нами.
А потом, сам ритм жизни в мегаполисе очень давит на психику. Церковь здесь является островком умиротворения и покоя, а главное – местом, где все должно делаться по любви к ближнему, пусть и не всегда это получается.
– А как можно организовать правильную работу с такими прихожанами, чтобы никого не обидеть и в то же время не делать вид, что проблемы нет?
– Даже самые благие намерения должны быть подкреплены знаниями, чтобы не навредить. Как проходят любые курсы на приходах? Появляется какой-то специалист и сам предлагает что-то. Приход – как семья, как организм, который сам определяет свои болевые точки и приоритетные направления. Это невозможно сделать искусственно.
Мы вот говорим сейчас, и я задумался, а может, провести у нас на приходе такой ликбез в виде нескольких лекций?
– Да, может, многие поймут, что рядом с ними живет кто-то «странный», а на самом деле нуждается в помощи.
– А может быть по-другому. На кого-то повесили клеймо, что он такой-сякой больной, а мы можем, наоборот, говорить, что ему нужна духовная или просто человеческая поддержка. У него в жизни так сложилось, что он ощетинился и все его считают сумасшедшим. Палка о двух концах. Мы, скорее всего, говорим не о том, чтобы вешать ярлыки психбольных на людей, а наоборот, снимать их.
С советского времени существует стигматизация психически больных. Обратиться к психиатру считается неприличным, это вроде как потеря репутации. На самом деле это не так. Забота о своем здоровье подразумевает и контроль этой сферы – ничего постыдного в этом нет.
– Тем более, что психические проблемы под влиянием острых жизненных обстоятельств могут возникнуть и у совершенно здорового человека. Например, суицидальные мысли от переживания большого горя.
– Да, так и есть.
– Есть такие расстройства личности, которые по международной классификации к психическим заболеваниям не относятся. Например, психопатия. Психопаты очень часто обладают такими поведенческими особенностями, которые мы бы назвали духовной болезнью. Это деструктивное поведение, намеренные оскорбления и унижения ближних, доведение до слез, тяга ко греху, часто аморальный образ жизни. Но при этом некоторые виды психопатии сродни эпилепсии по своей патофизиологии и лечатся медикаментозно.
– Психопаты чаще всего находятся в пограничном состоянии. А пограничное состояние характеризуется тем, что человек может как выбраться и побороть недуг, так и скатиться в полноценное заболевание. Мы можем поддержать его духовно, тем самым снизив градус ситуации, но это не каждый священник осилит. А вот приходское сообщество сможет вполне проявить жалость и не оттолкнуть человека.
– Но такие состояния не конечны, а цикличны. После улучшения потом снова происходит обострение.
– Вообще все люди с подобными проблемами со временем привыкают обращаться к врачу своевременно и заранее чувствуют приближение обострения. Важно не дать человеку дойти до самого дна этого приступа, но в то же время проявить силу и строгость, чтобы не позволять человеку пойти вразнос.
Медицина прекрасно лечит такую «одержимость»
Чем Церковь может помочь людям с душевными болезнями и их родным, мы поговорили с Мариной Филоник, психологом и психотерапевтом.
– В Церкви нередко собирается заметное количество людей, поведение которых может показаться странным, или тех, кто создает дискомфорт в общении. Обывателю сложно понять, что не так – то ли среда такая, то ли с некоторыми приходящими в храмы что-то не так. Можно ли различить в «странном» поведении болезнь?
Марина Филоник
– Действительно, в церковной среде концентрация людей больных гораздо больше, чем в иных сообществах. Можно говорить о том, что идеалы милосердия и снисходительное терпеливое отношение церковного сообщества помогают им найти свой круг общения. Это происходит не только потому, что их там принимают, но и потому, что они ищут помощи в Церкви как социальном институте.
– Но ведь получается, что эти люди коснеют в своих проблемах – собираются, пьют чай, потому что в других сообществах их не принимают. Вместо того, чтобы менять ситуацию, они просто находят комфортное место и продолжают жить с девиациями.
– Если человек ходит пить чай и ничего не меняет в своей жизни, то мы не можем говорить, что он однозначно костенеет и инфантилизируется. Найти свое место в социуме – это тоже хорошо, это значит, что у Церкви есть потенциал социальной поддержки. Это очень важно, и еще важно, чтобы группы были смешанные – чтобы в этих группах были психически здоровые и устойчивые люди.
Чтобы не происходило стигматизации, нужно создавать для людей с психическими проблемами принимающую социальную среду, и в этом плане у Церкви большой потенциал для помощи в социальной адаптации.
Что же касается «странностей», то тут важно понимать, что эти проявления могут маркировать серьезное заболевание, но чтобы определить это, нужны специальные знания. Именно поэтому полезен и даже необходим психиатрический ликбез. Отличить это может только человек, обладающий базовыми знаниями по психиатрии, а поставить диагноз может только врач.
– Значит, надо как-то перенаправить человека к врачу?
– Да, но для этого нужно не только обладать знаниями по психиатрии, но и иметь достаточно длительное личное общение. Хорошо, когда священник готов грамотно действовать в подобных ситуациях. Как показывает практика, у священников таких знаний крайне мало, а порой их вообще нет. В семинариях по курсу психиатрии есть проблемы с недостатком часов и кадровым обеспечением. Поэтому просветительские курсы, в частности, предназначены для священников.
– Расскажите, что это за курсы и как давно они существуют?
– Это образовательный проект «Психология для Церкви», который был задуман полтора года назад. Курсы нацелены, в первую очередь, на тех, кто трудится в Церкви, а также на тех, кто хочет выстраивать психотерапевтическую работу в христианском ключе. Такие курсы весьма полезны приходским консультантам, которые порой сталкиваются с человеческим горем и разными эмоциональными проявлениями, и важно, чтобы консультант мог оказать не только справочную помощь, но мог бы выполнять функции психологического консультирования.
В рамках проекта «Психология для Церкви» у нас есть курс «Основы психопатологии» для чайников – неспециалистов в области психологии и психиатрии, где мы как раз рассказываем, на что стоит обращать внимание и когда обязательно нужно обращаться к врачу. Для священников такие знания, конечно, необходимы.
– Нередко можно услышать рекомендации излечивать болезни духовными средствами. Как вы считаете, насколько это может быть эффективно и какие в себе таит опасности?
– Мне лично не знакомы случаи исцеления от психических заболеваний духовными средствами (молитва, участие в Таинствах, экзорцизм и т.п.). Духовная жизнь может улучшать душевное состояние, стабилизировать, но точно не может вылечить, например, шизофрению. Молитвы, участие в Таинствах – безусловно, это хорошо, но говорить об этом как о мерах лечения было бы неправильно.
Другое направление – экзорцизм – может быть очень опасно, если речь идет о психических заболеваниях.
Когда людей в состоянии острого психоза направляют на отчитку – это не просто неразумно, но не гуманно.
Говорят о некой одержимости бесами, но медицина прекрасно лечит такую «одержимость» современными препаратами.
Для некоторых заболеваний, например, ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство, или невроз навязчивых состояний), хульные помыслы являются типичным симптомом. Они становятся проявлением болезни, мучают человека. Священники с такими людьми мучаются. Это все, конечно, лечится медикаментозно.
– Например, для психопатов характерны богохульные и нарочито аморальные высказывания. Психопаты изводят своих близких, совершают психологическое насилие, а порой и физическое. Это тоже «одержимость», которую надо лечить у врача? Как быть священнику, к которому обратилась жертва психопата за советом?
– Что касается тех, кто становится жертвами таких личностей, то можно сказать, что у такого человека тоже не все в порядке. Люди с расстройствами нередко комплиментарно находят друг друга. Это наблюдение из практики. Здоровый человек с личностной зрелостью, осознанностью, автономией и нормальным типом привязанности не будет долгие годы жить с абьюзером и терпеть унижения. Значит, помощь нужна в том числе жертве, с ней надо работать. Другая проблема, что такие ситуации в церковной среде могут цементироваться. Мол, «подожди, потерпи, неси крест, смиряйся». Это, конечно, от непонимания происходит. И очень много зависит от личностных качеств и опыта священника.
Что касается отношений со священником в подобных ситуациях, то возникают вопросы: какова граница власти священника? Где его ответственность? А если жертва сама перекладывает ответственность на священника? Это все требует церковного обсуждения.
Если вернуться к теме психопатии, то надо сказать, что она плохо поддается лечению, плюс к тому сами психопаты в основном лечиться не хотят и искренне считают, что у них все в порядке. Однако с годами симптомы могут ослабевать, расстройство утихает – так бывает в ряде случаев, хотя не всегда.
Для того, чтобы избегать зависимых семейных ситуаций с психопатами, можно посоветовать проводить ликбез перед вступлением в брак. Консультировать не только по катехизическим темам, но и по психологическим.
– Как, по-вашему, соотносятся духовное и психологическое измерение?
– Мы не знаем об этой грани. Есть такая парадигма мышления, что мы все бесноватые, когда из раза в раз совершаем один и тот же грех.
Есть точка зрения о взаимосвязи духовного и душевного в контексте душевных травм.
В травме, как в раневой поверхности поселяются бактерии, поселяется зло, те самые бесы, которые толкают человека к злым помыслам и поступкам. И тогда к психологическим проблемам прилагаются духовные.
Это на уровне теоретическом, я частично пришла к этому выводу с годами, хотя однозначно что-то сказать в этой сфере не могу. Злу легче входить в открытые ворота. Бывает, что человек в аффекте проявляет какой-то «духовный вирус», и тогда хочется спросить: «Кто в тебе?» Иногда и мне становится страшно в разговоре с таким клиентом.
Если мы видим здоровую самореализующуюся личность, у которой все в порядке с принятием себя и окружающего мира, то вряд ли у такого человека будут феномены одержимости злом. Они просто не приживутся. Но, повторюсь, это для меня очень тонкая и сложная сфера, в которой я некомпетентна что-то говорить однозначно.
Иной раз такие проявления – это вопль бессилия, а совсем не одержимость.
Беседовала Александра Борисова
Фото: spbda.ru