Священник Димитрий Шишкин
Чем может привлечь современного человека Церковь и в чём принципиальная разница между прошлым опытом и нынешним?
Мы знаем, что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8). Но разница между жизнью прошлых веков и нынешней жизнью всё-таки существует. И эта разница в пресловутой «свободе», как бы мы к ней не относились. Наше время примечательно тем, что власть больше не играет решающей роли в жизни абсолютного большинства людей и невозможно их просто заставить поступать так или иначе.
Власть действует на своих граждан большей частью не силой принуждения, но силой пропаганды, убеждения, порой хитростью, манипуляцией сознанием… Но Церковь, к счастью лишённая властных механизмов прошлого, имеет только одну, но главную возможность привлекать людей. Это нравственная, духовная красота. То, что покорило некогда послов князя Владимира.
Всё возвращается на круги своя, и других путей у нас, слава Богу, нет.
Церковь – мистическое Тело Христово. Мы все об этом помним, но почему-то забываем вглядываться в нравственный облик своего Главы, учиться у Него, подражать своему Спасителю. А ведь это обязательное условие христианской жизни, по слову святых отцов.
У нас принято благоукрашать внешнюю жизнь Церкви. Это правильно и хорошо, но всё-таки до известных пределов… Люди и во времена земной жизни Христа несли Спасителю деньги, но мы нигде не находим свидетельство того, что на эти деньги приобреталась дорогая одежда для Господа и Его учеников, комфортные колесницы или снимались роскошные апартаменты… Нет, ничего этого мы не найдём в Новом Завете. Не найдём мы и следа того, что за «услуги Христа» взималась по «тарифной сетке» мзда. Да это и звучит кощунственно.
Но разве менее кощунственно звучит наше привычное и вошедшее уже в обиход требование платы за «требы». Это очень серьезный вопрос. Не проходной и не «дежурный». Мы знаем, что апостолы носили с собой денежный ящик для сбора пожертвований, но мы знаем также, что случилось с тем, для кого этот ящик стал предметом особого вожделения. Это страшный урок, и совсем не отвлечённый, а насущный и актуальный. Зато мы знаем о доброй традиции первых христиан заботиться об убогих и нищих. И заботиться не тогда, когда сами благотворители станут состоятельными, — как это принято сейчас называть, — людьми, а всегда: с начала и до конца своего земного служения Господу. И мы именно нигде не найдём этого «прогресса» статусности в учениках Христовых, хотя доверие народа и добровольные приношения вне всякого сомнения предоставляли им такую возможность. Ну, неужели это не пример для нас? Почему мы не хотим замечать очевидных истин?!
Фото Violette79
Мы слишком привыкли к расчёту и слишком отвыкли по-настоящему полагаться на Господа. Когда тысячи людей шли за Христом в пустыню, апостолы не суетились, организуя розничную торговлю лепёшками, и Господь не благословлял какой-то «особенный сбор» для организации массовой проповеди. Но Слово Божие Само предоставило всё нужное, ещё раз напомнив, что весь мир в деснице Всевышнего, а не в наших расторопных руках.
Понятно, что и разум Господь даровал человеку и организаторские способности и предприимчивость. Но в христианине эти качества должны занимать, условно говоря, треть сознания, в то время, как остальные две трети должны быть всецело преданы Богу. А, правильней сказать, все наши способности, таланты и умения должны растворяться в воле Божьей, служить её выражением. И это, опять же, не проходная тема, а очень важный вопрос. Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины. И всё чем мы можем содействовать исполнению этой воли – это наше богоподобие, служение, а не господство.
Христос обладает подлинной, высшей властью, но давайте посмотрим, как Он ей пользуется.
Мы нигде не находим примеров принуждения, и даже известное изгнание продающих из храма – это скорее прекращение явного беззакония, отсечение чуждого, чем пример властного обладания своим. Напротив – Господь многажды говорит, обращаясь не только к апостолам, но и к нам: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20, 26-27). Господь говорит, и Сам поступает так. Но мы порой точно не видим этих живых примеров, как будто нас они не касаются и «сановная надменность» прочно входит в повседневный церковный обиход.
Страшно сказать, но мы порой живём и действуем так, словно Христа нет и мы от Его имени можем реализовывать самые выгодные и масштабные наши проекты и планы. Но Христос есть! Здесь и сейчас. И наша задача быть Его слугами, учитывая обстоятельства места и времени, но не оправдывая ими свои пороки.
Сейчас время, когда единственной альтернативой рынку может быть только подлинная нравственность: христианская, а значит бескорыстная во всех отношениях. Нравственность, отдающая не для того, чтобы приобрести, а чтобы поделиться, утешить. Нищета богача, которому дана власть раздавать несметные, неиссякаемые сокровища. Счастье не обладания, а со-дарения. Вот наше призвание, призвание Церкви и то, чем мы не только можем, но и обязаны воспользоваться. Как неключимые рабы.
Читаешь Писание и просто прозреваешь порой: ведь как ясно всё сказано, только исполняй: «Пастыри, — говорит Апостол Пётр, — пасите Божие стадо не господствуя над ним, но подавая пример» (1 Петр. 5, 1-3). Ну, какие могут быть ещё отговорки и оправдания собственной «значимости»?!
Об этом горько говорить, но властолюбие и стяжательство – две главные проблемы в жизни современной Церкви, два препятствия на пути людей, приходящих в храм, так что многие из них соблазняются и уходят, не находя сил двигаться дальше. И властолюбие, и стяжательство, пусть даже «во благо» глубоко проникли в систему церковных отношений, в структуру управления, в то время как названные свойства по сути своей не имеют к Церкви никакого отношения. Но люди приходящие в храм этого не знают и принимают за Церковь то, что они видят.
Мы можем деликатно молчать об этом, смиренно опускать глаза, воздыхать «о своих грехах», но люди будут уходить и уходить из храмов сотнями… тысячами… и, в конце концов, какой мы дадим ответ за этот «великий исход» Богу?!
Есть у меня старый знакомый из бывших коммунистов. Он и в Советское время обличал, трубил, искал правду и искренне страдал от её отсутствия… Потому и вышел из партии одним из первых и принял крещение. Несколько лет назад я его встретил в храме. Он стоял и обливался слезами. Я подошёл и спросил, что случилось. Он ответил: «Не знаю, что происходит, но я не могу сдержать слёз, когда захожу в храм!»
На днях я встретил его на улице. И он с решимостью человека, смотрящего прямо и называющего вещи своими именами, сказал: «Я больше не хожу в храм… Понимаешь, я думал в Церкви найти честь и совесть, за которые страдал, которые искал всю жизнь и которые так и не нашёл в коммунизме… Но, оказалось, и в Церкви нет ни чести, ни совести!»
Страшные слова, согласитесь. Но ещё страшнее, что они справедливы в отношении той церкви, которую мы, люди, создаём, облачая Христа в непроницаемую броню властолюбия и стяжательства. И эта порочная «самодеятельность» тяжким грузом лежит на нашей ответственности.
Я пытался объяснить этому человеку, что Господь сотворил Церковь, что Она на самом деле иная… но он меня прервал:
— А ты меня не уговаривай, не надо! Я всё это понял… и во Христа верую, и от православия не отказываюсь. Просто я сделал дома святой уголок и молюсь там со слезами… А в храме ноги моей больше не будет!
Соприкоснувшись с реальной, внутрицерковной жизнью, этот человек увидел несправедливость, стяжательство и надменность и это оттолкнуло его от храма. Дай Бог, чтобы не навсегда! Но таких людей много, — вот в чём беда, — много, давайте себе в этом признаемся! И, может быть тогда, мы начнём хоть немного меняться, чтобы своими амбициями не загораживать Христа от входящих в храм.