Великую Княгиню Елизавету Федоровну уже при жизни называли «Ангелом-хранителем» Москвы [1] . Королева Румынии Мария [2] вспоминала: «Она была подобна лилии, ее чистота была безукоризненна, от нее невозможно было оторвать взгляд» [3] . Архиепископ Анастасий (Грибановский) замечал: «Она всюду носила с собой чистое благоухание лилии; быть может, поэтому она так любила белый цвет: это был отблеск ее сердца» [4] . «Да, какая-то сила в Ней необыкновенная. Какая-то светлость от Нее исходила. Чувствовалось, что человек другой земли, другого мира, – Она дышала Иным миром, жила неземным. И так всегда чувствовалось в Ее близости, что человек – не от мира сего», – писала матушка Надежда, последняя монахиня Марфо-Мариинской обители милосердия [5] .
Образ Великой Матушки и сегодня привлекает к себе внимание многих исследователей. В «Елизаветинских чтениях», регулярно проходящих с 1998 г., принимают участие такие организации, как Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, Паломнический центр, Императорское Православное Палестинское Общество, Государственная академия славянской культуры и Научный центр «Агиология и культура», Марфо-Мариинская обитель милосердия. На чтениях звучат доклады о жизни и деятельности Великой Княгини, приводятся новые факты и материалы ее биографии.
В Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ) в фонде 601 [6] хранится письмо святой Великой Княгини Елизаветы Федоровны, повествующее об ее паломнической поездке в Соловецкий монастырь [7] . Письмо написано на бланке монастыря, адресовано Императору Николаю II , датировано 25 – 31 июля 1913 года — временем посещения Великой Княгини святой обители. Таким образом, по существу перед читателем предстает дневниковая запись Великой Княгини. Письмо написано размашистым, трудно читабельным почерком на английском языке. Его перевод выполнен Антипенко З.Г. и Соколовой Н.С. Ниже приводятся многочисленные выдержки из письма.
Великая Княгиня совершала много паломнических поездок: для нее это был основной вид отдыха. «В простом сером платье (реже в белом), доступная и радушная, как скоро покоряла она сердца людей!.. Высоко почитая в ней соединение двойного ореола царственного происхождения и высокого благочестия, он восторженно встречал ее повсюду, и поездки Великой Княгини в разные города России, против ее воли, обращали в триумфальное шествие» [8] .
Сохранилось воспоминание о том, что «при посещении одного из монастырей, незнакомая женщина бросилась ей в ноги и крепко, с великим благоговением обхватила ей колени» [9] . Ее присутствие объединяло простой люд с Императорской семьей, Великая Княгиня олицетворяла любовь Царя к своему народу. Накануне Первой мировой войны Великая Княгиня посетила Оптину пустынь, и путь ее усыпали живыми розами, настолько почитали ее люди [10] . Но она неизменно стремилась к уединению, и почувствовать себя простой паломницей могла только в отдаленных монастырях со строгим уставом. Так епископ Варнава (Беляев) писал: «В иных строгих обителях России приезжих богомольцев, будь они хоть архиереем или Великая Княгиня Елизавета Феодоровна… кормили со скромной братской трапезы: пустыми щами, безвкусным свекольником, не очищенной от кожуры как следует картошкой» [11] .
Известно, что в паломнической поездке на Соловки Великую Княгиню сопровождали князь Феликс Феликсович Юсупов (младший) [12] , казначея Марфо-Мариинской обители милосердия В.С. Гордеева, егермейстер Высочайшего двора А.А. Зуров, две сестры обители. В Архангельске к ним присоединились епископ Нафанаил, архимандрит Печенегского монастыря Иоасаф, статский советник Н.Д. Козьмин. Последний оставил подробное описание этого паломничества, которое было опубликовано в 1915 году в журнале «Голос Долга» [13] . Сохранились также воспоминания князя Феликса Юсупова, которые были изданы в 1954 г. в Париже. [14] Записи князя Феликса Юсупова и статского советника Н.Д. Козьмина удивительно дополняют письмо Елизаветы Федоровны, и позволяют более полно восстановить картину прошлого. Краткое изложение статей из «Голоса Долга» приводится в книге Вяткина В.В. «Христовой Церкви цвет благоуханный» [15] .
Первое известие о желании Великой Княгини Елизаветы Федоровны посетить Соловецкую обитель для поклонения мощам преподобных соловецких чудотворцев дошло до г. Архангельска ранней весной [16] . 24 июля – в день приезда Великой Княгини – соборная пристань, все дома горожан и суда, стоявшие на рейде, были расцвечены национальными флагами. При подъеме с пристани на набережную была устроена особая, украшенная зеленью и цветами арка. «Около 12 часов дня на берегу и на соборной пристани стал собираться народ, количество которого чрезвычайно быстро росло…» [17] . Около трех часов раздался колокольный звон, и на соборную пристань вышел крестный ход во главе с епископом Нафанаилом. Когда поезд с высокими гостями приближался к городу, начался молебен [18] .
От вокзала до пристани гости ехали на пароходе «Вологда» [19] . Вот пароход стал причаливать. «Взоры всей бывшей на пристани и берегу тысячной толпы невольно приковываются к стоявшей на середине парохода, в скромном сером одеянии, высокой и стройной особе, которая многократно и благоговейно осеняла себя крестным знамением…» [20] Из письма Великой Княгини: «В Архангельске, как раз напротив собора, мы погрузились в небольшое суденышко и вскоре очутились у пристани, залитой ярким солнцем, высвечивающим золотистые облачения епископа Нафанаила и клира» [21] .
Сойдя на пристань, Елизавета Федоровна приняла благословение Преосвященного, «хлеб-соль» от города и с крестным ходом последовала в кафедральный собор.
Ее приветствовали словами [22] :
Ваше Императорское Высочество!
Благочестивая смиренная Княгиня,
Благословен твой вход Господня инокиня,
Во град Архистратига Божия Михаила…
Благодарим Тебя, что Ты нас посетила
И взор очей Своих на Север обратила.
Приятно нам – как Ты, Христова голубица,
С молитвой на устах спешишь к святым гробницам
Угодников и чудотворцев Соловецких…
Храни Тебя Творец от всех невзгод житейских,
И от сетей врагов, и замыслов злодейских…
Благодарим Тебя, что Ты в наш век крамольный,
Всю отдала Себя на подвиг добровольный,
И в келлии водворясь, рассталась Ты с чертогом…
Да преуспеем мы, чрез подвиг Твой во многом,
И ярко теплится душа Твоя пред Богом…
Счастливы мы, и край наш северный, холодный,
Что Бог привел нам встретить образ благородный,
В Твоей великой и освященнейшей Особе…
Да здравствуют все члены Царственного рода,
Для благодействия Российского народа.
Диакон Николай Кузнецов
По пути дети бросали к Ее ногам живые цветы [23] . Великая Княгиня писала: «Он встречал нас с распятием. Мы поднялись по нескольким ступеням в собор, прослушали краткий молебен «Тебе Бога хвалим»». [24]
Епископ благословил Великую Княгиню иконой Святой Троицы старинного письма. «С глубоким благоговением, приняв святыню, Ея Высочество благодарила Владыку за встречу. Затем Ее Императорское Высочество изволила осматривать живопись собора…» [25] . Из письма Елизаветы Федоровны: «Собор снаружи гораздо красивее, чем изнутри. Мы увидели необычное деревянное распятие, вырезанное собственноручно Петром Великим. Затем мы выпили по чашке чая у епископа, а оттуда отправились поклониться особо почитаемому древнему образу св. Николая. В церкви монастыря опять напутственное в дорогу «Тебе Бога хвалим». Ты рассказывал мне, что архиепископ Ионафан (я видела его прежде в Москве; это замечательный пастырь самоедов; бывал в Соловецком монастыре) служил в одной из церквей Трифоновой пустыни. Он много рассказывал мне о монастыре во время нашей переправы…» [26]
Далее Великая Княгиня посетила Соловецкое подворье, где был отслужен молебен о путешествующих. В 6 часов вечера Елизавета Федоровна на пароходе «Вера» «изволила отбыть из г. Архангельска в Соловецкую обитель» [27] . К паломникам присоединились «епископ Нафанаил, архимандрит Печенегского монастыря Иоасаф, архангельский епархиальный наблюдатель церковных школ (состоявший в то же время делопроизводителем местного отделения Императорского Православного Палестинского Общества…), статский советник Н.Д. Козьмин [28] … Вслед за «Верой» отправился из Архангельска… пароход… с губернатором С.Д. Бибиковым и другими лицами» [29] . «Перед самым отходом из Архангельска парохода «Вера» начался дождь. Несмотря на это, не только соборная пристань, но и на большом пространстве набережная была усеяна народом, желавшим проводить в путь Высокую Паломницу». [30]
Из письма Великой Княгини: «… Накрапывал дождь. Я любовалась морем; оно казалось таким спокойным. Мы долго сидели на палубе, проезжая мимо бесконечных лесопилок и кораблей со всего света Германии, Англии, Дании, Швеции. Все это зрелище, кажется, тянулось 38 верст. Через 2 часа пообедали и вышли в открытое море. Вдоль берега стояли тысячи рыбацких шхун с рыбой, которую рыбаки пытались продать, а также суда изо всех стран, которые ждали своего часа, чтобы совершить сделку повыгоднее . Началась легкая качка, и я сошла вниз, но всю ночь просыпалась при каждом новом всплеске волны. Было интересно, но не очень приятно, хотя не укачало, и я не принимала никаких лекарств. Должно быть, молитвы добрых монахов сделали свое дело…» [31] .
Ранним утром вдали стали показываться очертания Соловецких островов. Великая Княгиня «была уже в это время на палубе [32] : взор ее напряженно устремлялся вперед, желая увидеть святую обитель, и первое, что сделала она при открывшемся вдали виде – это с благоговением осенила себя крестным знамением… С парохода было заметно, как насельники обители и бывшие в монастыре паломники спешили навстречу пароходу…» [33]
К судну подошел «особо приготовленный катер, управляемый иеромонахом с гребцами-иноками, внутри обитый красным сукном и устланный коврами, который, – по плану о. настоятеля монастыря, – должен был доставить Ее к специально устроенной в гавани пристани. Пристань эта была украшена флагами, вензелями из хвои и аркой с надписью на одной стороне: «Благословенна грядущая во имя Господне», и на другой – под Государственным гербом были инициалы Ее Высочества». [34]
Елизавета Федоровна «в сопровождении Преосвященного, спускается в катер и направляется к указанному месту… Вот она, осеняя себя крестным знамением, тихо поднимается по устланному красным сукном ступеням на пристани. Здесь Ее встречает с крестным ходом о. настоятель монастыря, архимандрит Иоанникий со всею братией. Обширная пристань и набережная до самых стен монастыря занята насельниками обители и многочисленными паломниками. О. настоятель приветствует Высокую Паломницу краткой речью» [35] .
Из письма Великой Княгини: «Прибыв на место, я встала и — о чудо! — яркое солнце, великолепный, величественный монастырь! С древних башен палили пушки; маленькой лодкой правил иеромонах; в качестве гребцов монахи — сказка, да и только, все похожи на моряков; тут и Greate Duke [36] стяг; тут и… А у причала ждал архимандрит Иоанникий» [37] .
Крестный ход направился в древний Преображенский храм обители [38] . Из письма Великой Княгини: «Прибыли! Впереди нас, один за другим, с пением, через святые врата, в несказанно живописный монастырь входили монахи. Опять же молебен «Тебе Бога хвалим» у мощей свв. Зосимы и Савватия» [39] . Елизавета Федоровна «приложилась к святым мощам. Затем она подошла к стоявшему у раки преподобных иеросхимонаху Зосиме и смиренно просила у него благословения. В безмолвии стояла заполнившая собою весь обширный монастырский храм толпа насельников обители и паломников … » [40]
Великая Княгиня осмотрела древний собор, восхищаясь пятиярусным резным иконостасом [41] . Она преклонила колена пред частицами мощей свт. Филиппа, который «так много сделал для Соловецкой обители, завершив свою трудовую жизнь мученической кончиною…» [42] .
«Потом, после недолгого обеда, я взялась было за перо, но боялась опоздать на корабль и ограничилась телеграммой». В сопровождении владыки Нафанаила и других Елизавета Федоровна посетила Сергиевский скит, «отстоящий в 10 верстах от монастыря» с сельскохозяйственной фермой. Она обратила внимание на Муксаломскую дамбу: «Рядом с собором есть небольшая церквушка, где службы, конечно, короче, и куда можно попасть только через дамбу, которая невысока и тщательно продумана инженерно, хотя работа, как видно, проведена колоссальная: дамба с версту длиной. Через нее в море можно перебраться и зимой, но только не в шторм, когда море кипит, и груды скал в отдалении представляют опасность. Все эти виды труда вызывают восхищение, ведь это результаты усилий простых монахов, которые университетов не кончали, инженеров в помощниках не имели; все вершилось трудом, молитвами, верой и любовью к своему острову, которая вдохновляла их. Ничего от амбиций, ничего от пустой славы, только неустанный труд, чтобы сделать свой остров процветающим. Испытываешь такое моральное отдохновение, когда входишь в духовность всего этого, ощущаешь такой покой, когда после великих современных открытий, возвращаешься вдруг в старые времена и начинаешь лучше понимать, как прежде жили, как вершили великие дела, как сила веры помогла пребывать им в душевном и телесном здравии.» [43] .
Великая Княгиня интересовалась всеми подробностями образцового хозяйства: «…Мы посетили Сергиевский скит на острове Муксалма с его великолепным хозяйством. Дворец (!) для кур все так обустроено, так обихожено. У каждой животины свое место, своего рода отдельный маленький приют. Ухоженные на вид коровы холмогорской породы, с богатым надоем, стойла с лошадьми, за которыми с большой любовью ухаживает Дмитрий К.; кролики с серым и белым мехом; из свиней только одна белая как украшение скотного двора. В помощниках у монахов годовики и трудовики — мальчики от 15 лет, которых родители посылают служить по обещанию на год или два. Затем, если они пожелают, остаются дольше, а иные и принимают монашеский постриг. Теперешний архимандрит как раз один из тех, кто ребенком сломал ногу (смял практически), и отец пообещал послать его в монастырь в благодарность Господу за то, что Он спас жизнь его дитяти, и нога осталась не изувеченной. Мальчики здесь носят длинные светло-серые кафтаны из грубой шерсти зимой, изо льна летом, и подпоясываются кожаным поясом. Если они остаются в монастыре надолго и ведут себя примерно, им выдают темно-голубую одежду. Позже, становясь монахами, они удостаиваются монашеского клобука, и по длине их волос можно судить, как давно они поступили в монастырь. Наш кучер, хочу отметить, из донских казаков, а теперь трудовик. Прежде он был какое-то время кучером у нашего митрополита Макария, на Соловках уже несколько лет, но одевается он по-кучерски. Сейчас он возвращается домой. Мальчики-певчие одеты в черное. Рабочих в монастыре около 700 человек. Этим отчасти объясняется великолепие монастырского хозяйства. Дороги здесь такие же как в парке; проведены каналы; болота осушены так, что похожи на лужайки» [44] .
[1] См.: Ангел-хранитель Москвы. Ее императорское высочество в. кн. Елизавета Федоровна. М.,1905.
[2] Мария (Marie) (1875–1938), королева Румынии. Родилась 29 октября 1875 г.; старшая дочь Альфреда, герцога Эдинбургского, второго сына королевы Виктории. В 1893 вышла замуж за принца Фердинанда, наследника румынского престола, который занял его в 1914 г.
[3] Кучмаева И.К. Жизнь и подвиг великой Княгини Елизаветы Федоровны. М., 2004. С. 84.
[4] Там же. С.241.
[5] Золотой святыни свет. Воспоминания матушки Надежда – последней монахини Марфо-Мариинской обители милосердия. М., 2004. С.16.
[6] Фонд Государя Императора Николая II . Из данного фонда ранее были переведены и опубликованы 11 писем. См.: Материалы к житию преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995.
[7] ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254. Л. 96-103.
[8] Материалы к житию преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995. С. 78.
[9] Вяткин В. В. Христовой Церкви цвет благоуханный. М., 2001. С. 141.
[10] Там же. С. 142.
[11] Варнава (Беляев), еп. Тернистым путем к небу. М.,1996. С. 88.
[12] «Великая Княгиня Елизавета Федоровна позвала меня совершить вместе с ней паломничество в Соловецкий монастырь…». Цит. по: Князь Феликс Юсупов, Мемуары. М., 2004. С. 143.
[13] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель).
[14] Князь Феликс Юсупов. Мемуары. М., 2004.
[15] Вяткин В. В. Христовой Церкви цвет благоуханный. М., 2001.
[16] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 180 — 181.
[17] Там же. С. 181.
[18] Там же. С.182.
[19] Там же. С. 182.
[20] Примечательно, что князь Ф.Ф. Юсупов в свите не упоминается.
[21] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[22] Приветствие Ея Императорскому Высочеству Благоверной Государыне и Великой Княгине Елизавете Федоровне при проезде Ея Высочества чрез город Архангельск в Соловецкий монастырь на богомолье июля 24 дня 1913 года // Архангельские епархиальные ведомости, 1 августа 1913 г., № 15. С. 387.
[23] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 182.
[24] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[25] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 183.
[26] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[27] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель) С. 184-185.
[28] Автор статьи, опубликованной в журнале «Голос Долга».
[29] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель) С. 184-185.
[30] Там же. С. 185.
[31] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[32] Примечательно, что в письме Елизаветы Федоровны написано: «Я встала только, когда мы причалили».
[33] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 185 — 186.
[34] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 186.
[35] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 187.
[36] Великокняжеский – фр. (прим.пер.)
[37] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[38] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 187.
[39] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.
[40] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель). С. 187.
[41] «Иконостас этот устроен в 1697 году на пожертвование Императора Петра I , после первого посещения им обители» // Голос Долга. 1915. № 3. С. 187.
[42] Голос Долга. 1915. № 3, 4 (март, апрель) С. 187 — 188.
[43] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254. Л. 96-103.
[44] Письмо Государю Императору Николаю II , запись 25 июля 1913 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254.