— Матушка, горе-то какое! Марфа сожгла голубую фелонь!
Да, стоило опоздать матери Конкордии к началу уборки храма к Успению, так все искушения и начались. Уже разбиты две лампады, не нашли голубую катапетасму, а теперь вот самое ужасное! Сгорела фелонь.
Фото: azbyka.ru
Марфа, как звали Нину Сергеевну прихожане за ее усердие к хозяйственным хлопотам при храме, уже разменяла восьмой десяток, и из некогда проворной пожилой женщины превратилась в любимую всеми, но нерасторопную и, что греха таить, мешающую всем старушку.
Но Марфу все любили, и никто не мог сказать ей, что теперь ее помощь часто оборачивалась помехой. Уж много в свое время сделала для храма Нина Сергеевна. За ее труды еще в 1984 году епископ Алексий наградил Марфу архиерейской грамотой, которая висела у нее рядом с образами, не для бахвальства, а потому, что сверху на грамоте были изображены иконы. Потому Марфа справедливо рассудила, что святыня должна висеть рядом со святыней.
Мать Конкордия ускорила шаг и почти бегом влетела в храм. Да, фелонь уже было не спасти – огромная дыра зияла на уровне спины, в самом центре. Форма дыры сразу объяснила все – Марфа забыла про утюг. Годы, склероз.
Однако служить на Успение в чем-то надо. Ни одна из тканей и близко не подходила в качестве заплаты, облачение было новым, софринского производства. Ехать в епархию и покупать новое облачение не было возможности: в долг отец Василий принципиально отказывался брать товар и утварь, а наличных на целое облачение не было. Занять денег тоже не у кого.
Когда в храм пришел настоятель, мать Конкордия уже придумала, чем утешить отца Василия. У отца Савватия больше года служил вторым священником молодой иеромонах Агапит. И монахиня помнила, что оба священника служили в голубых облачениях. Сейчас отец Агапит служит на собственном приходе, значит, облачение осталось свободным. Только ехать надо срочно, иначе к всенощной Успения не поспеть. Отец Василий поскорбел о новом облачении, всего год назад приобретенном бедным приходом, дал матушке денег на дорогу, и мать Конкордия, наскоро перекусив в сторожке, поспешила на автобус.
Праздничные искушения, да еще в пост – самые трудные. Старенький ПАЗик сломался, не доезжая до райцентра, и немолодая уже монахиня вместе с другими пассажирами топала до автобусной станции вместе с другими незадачливыми пассажирами, рассказывая о дивном празднике Успения Богородицы:
— Жила Пречистая вместе с Иоанном Богословом, проводя все свои дни в рукоделии и молитве. Апостолы приходили в Иерусалим к Ней, как к своей Матери, получая в беседах с Ней силы для нелегкого своего служения. И когда пришло время переселиться Деве Богородице в Небесные обители, пришел к Ней архангел Гавриил, сообщая Ей скорое событие Ея Успения и подарив Ей ветвь финиковой пальмы. Когда же почила Пресвятая, то ветвь эту несли апостолы, провожая Богородицу в последний путь. Иудейский священник Афония, пылая гневом на христиан и, особенно на Всемилостивую Владычицу, захотел опрокинуть гроб. Однако тотчас ангел отсек ему обе руки. Уверовал Афония во Христа. Попросил у Него и Его Пречистой Матери прощения, и руки вновь приросли на место. А когда на третий день открыли пещеру, где погребли Всецарицу, то тела Ее там не оказалось. Воскресла Матушка Божия и взошла с телом к Своему Сыну, чтобы царствовать с Ним. Но вновь и вновь приходит Богородица на землю, чтобы помочь бедным страждущим людям в нелегкой их земной жизни.
Монахиню слушали с интересом, смешанным с недоверием. Бывшие пассажиры, теперь путники, были людьми, далекими от Церкви, и для них истории с отрубленными и приросшими руками, с явлением ангелов и воскресением Богородицы были больше сказкой, чем былью. Да и сама монахиня, хотя и привыкли ее видеть в селе, казалась сказочным существом, пришедшим из замшелой глубины веков. Но история, несмотря на кажущуюся неправдоподобность, трогала души слушателей, и это было заметно по их серьезным лицам.
К отцу Савватию мать Конкордия добралась поздно вечером. Батюшка не мог ее принять: вечером пожилой игумен уединялся на молитву и никто его обычно не тревожил. Переночевав вместе с сестрами-постриженницами, утром, сразу после молитвенного правила (а читалось оно так: в 5 утра в келии утренние молитвы, в пол шестого в храме полунощница, утреня и первый час), монахиня подошла под благословение к духовному отцу и рассказала о несчастье. Отец Савватий был удивлен.
— И стоило ехать в такую даль? Облачения у меня все равно нет, я его отдал Агапиту. Но ведь нет ничего проще – на заплату можно использовать палицу, все равно, пока Василия наградят, он себе новое облачение купит. Поезжай скорее да ноги свои береги. Я вот не берег, теперь с палкой ковыляю.
О том, как отец Савватий не берег ноги, монахине было известно. Многочасовые службы, ежедневное служение полунощницы, утрени, вечерни и повечерия в храме, по три-четыре литургии в неделю. Были случаи и совсем необычные. Однажды, выйдя из епархии, отец Савватий опоздал на автобус, и вечер и всю ночь почти бежал 120 километров до своего храма, чтобы не опоздать к праздничной литургии*.
Не случайно отец игумен наказал матери Конкордии беречь ноги. Автобус так и не починили, замены ему не нашлось, и монахиня была вынуждена в малой степени повторить подвиг своего духовника. Был почти полдень, когда мать Конкордия вышла из райцентра, направляясь на свой приход. Часть дороги ее подвезли, но все же не менее 20 километров прошла бедняжка пешком. Когда она зашла в храм, уже читали шестопсалмие. Времени хватило: ножницы, иголка с ниткой да умелые руки монахини сделали свое дело, и на полиелей отец Василий вышел в голубом облачении. Заплата, хоть и была заметна, но в храме, освещенном лишь свечами, это не бросалось в глаза. Служба прошла замечательно.
Нет, не напрасно мать Конкордия так много времени уделяла спевкам. Утром монахиня не смогла встать на ноги. Вера, ее помощница, замечательно справилась с клиросом на литургии, а потом… Потом батюшка вместе с клиросом пришел в домик к подвижнице. Причастил ее, как болящую, на дому. Из денег, наслуженных на праздник, нанял машину. Доехал до аптеки в райцентре и купил какую-то мазь, которая помогла монахине встать на ноги на третий день.
Мать Конкордия уже несколько лет подряд спорила с отцом Василием, убеждая его, что чин погребения плащаницы надо служить именно в день Успения. Нехотя настоятель соглашался. Но в этот раз спорить не пришлось. Без регента такую службу не отслужишь, а регент лежит и не встает. Тут мать Конкордия и поняла, как тяжело престарелым нефедовским прихожанкам отстоять всенощную, литургию Успения, а потом вечером идти на чин погребения плащаницы.
С тех пор в Преображенском храме села Нефедово чин погребения всегда служится на третий день Успения. А для матушки Господь послал еще одно утешение. Обходя с плащаницей Богородицы вокруг храма, она увидела среди прихожан новые лица. Это были несколько женщин, ее попутчиц, с интересом и недоверием слушавших рассказ монахини про праздник Успения во время их вынужденного путешествия от сломанного автобуса в райцентр.
Прошли годы. Отец Василий давно уже протоиерей, новое облачение куплено и уже успело состариться, но палицей батюшку так и не наградили.
* Кажущийся невероятным, но реальный факт из жизни одного священника.
Читайте также: