3 ноября 2013 года во Франции на 99-м году жизни отошла ко Господу игуменья Покровского монастыря в Бюсси-ан-От матушка Ольга (Елена Ивановна Слезкина). Сегодня, в день погребения старейшей русской игуменьи, близко знавшие ее люди делятся воспоминаниями о ней с читателями «Правмира».
Игуменья Ольга у дверей своей кельи. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Елена Борисовна Делоне, прихожанка храма святителя Николая в Кузнецах в Москве:
Елена Борисовна Делоне
— Первый раз я увидела матушку Ольгу в 1995 году во время службы проходившей в еще маленькой монастырской церкви в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Матушка всегда поражала своей внутренней сосредоточенностью во время службы. Она как бы никого не замечала, ни на что не отвлекалась, вся погруженная в молитву, внимательно следила за ходом службы или вычитывала помянник и передаваемые ей записки. Часто во время Евхаристического канона она удалялась в алтарь. И только после причастия она как бы возвращалась к нам, тогда можно было подойти к ней под благословение, поздороваться.
После службы матушка Ольга чаще всего уходила к себе в келью. Но иногда по праздникам, или когда приезжали священники, она приходила на общую трапезу. Тогда за столом начиналась оживленная беседа с приезжими гостями, часто бывали священники из России.
Надо сказать, что матушка Ольга всегда держалась очень скромно и могло показаться, что она мало интересуется тем, что происходит в монастыре. Но это только со стороны казалось. На самом деле она была в курсе всех монастырских дел, знала кто приехал, распоряжалась как кого устроить, на сколько дней благословить остаться в монастыре.
Когда я приезжала, я старалась в первые же дни попасть к матушке, чтобы передать из Москвы письма и присылаемые ей книги. Матушка с интересом слушала рассказы про нашу гимназию или про жизнь в Свято-Тихоновском Университете. Расспрашивала про приход или детский летний лагерь, про миссионерские поездки, про работу над собиранием сведений о новомучениках. Радовалась появлению книг по новейшей истории Церкви, иногда просила привезти что-нибудь из вновь вышедших книг для храма или монастырской библиотеки. Под конец беседы всегда спрашивала как обстоят дела у меня дома, как дочки и внуки. Перед отъездом я заходила к матушке за благословением и она всегда передавала письма нашим священникам.
Мать Ольга стала игуменьей в 1992 году и за эти двадцать лет её игуменства монастырь неузнаваемо преобразился. Надо сказать, что с начала появления монастыря, вокруг него стали покупать домики православные семьи русских эмигрантов, чаще всего они приезжали на летние каникулы со своими детьми или внуками.
С начала перестройки у россиян появилась возможность путешествовать по Европе. И вот в маленький бургундский городок Бюсси-ан-От потянулся ручеёк паломников в Покровский монастырь. Может показаться с моей стороны дерзко утверждать, что наша перестройка косвенно коснулась и далекого православного монастыря во Франции. Но это так.
Вид Покровского монастыря. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Маленькая церковь перестроенная в послевоенные годы из сарая, несмотря на небольшое помещение, низкий потолок, деревянные паникадило и подсвечники, была очень уютной и намоленной. Службы в ней проходили с благоговением, монахини пели на церковно-славянском языке, священники служили то на церковно-славянском, то по-французски, то по гречески или по-румынски. В зависимости от того, какой священник служил. В монастыре подвизаются монахини разных национальностей: русские, чаще всего из эмигрантской среды, француженки, англичанки, шотландка, одна японка, из Польши и Белоруссии.
Со временем в церкви, особенно в праздники, да и летом, когда собиралось много верующих, всем не возможно было попасть в храм. Матери с детьми оставались у входа во дворе.
Внутреннее убранство первоначальной церкви Покрова Богородицы. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Тогда матушка Ольга, посоветовавшись с сестрами и близкими монастырю прихожанами, решилась на строительство нового храма. Место помог выбрать московский друг монастыря протоиерей Александр Куликов, настоятель храма Святителя Николая в Клёниках.
В 2001 году архиепископ Команский Сергий заложил первый камень храма Преображения Господня.
Я сподобилась быть на первой всенощной еще под открытым небом на праздник Преображения Господня. Службу возглавлял протопресвитер Борис Бобринский. А 14 октября 2003 года было освящение престола в новом храме архиепископом Гавриилом.
Церковь Преображения Господня. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Удивительно, что в то же время, как был построен и освящен храм, в Парижской епархии впервые началась подготовка к прославлению святого праведного Алексия Южинского, нетленные мощи которого покоились до того времени в крипте церкви Успения Богородицы на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Весной 2004 года я была приглашена архиепископом Команским Гавриилом в Париж на праздничную службу в соборе Александра Невского на Рю Дарю в честь прославления святых угодников Божиих, подвизавшихся во Франции в первой половине двадцатого века и канонизированных Вселенским Патриархом. То были святой праведный Алексей Южинский, мать Мария Скобцова (мать Мария Парижская) и с нею трое новопрославленных святых.
12 октября того же года по благословению архиепископа Команского Гавриила мощи святого праведного Алексия Южинского были торжественно перенесены в новый храм Преображения Господня в Покровский монастырь.
Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Мать Ольга благословила монахиню Магдалину (Некрасову) написать краткое житие, тропарь и кондак Алексию Южинскому. Позже был написан акафист.
Одна из постоянных помощниц монастыря Мария Васильевна Зубова, искусствовед-художник, написала несколько икон для нового иконостаса. По благословению матушки Ольги, Мария Васильевна вот уже несколько лет занимается сбором материалов для написания полного жития св. праведного Алексия Южинского.
В 2008 году трудами М. В. вышла книга «Иван Васильевич Слёзкин. Моим детям», посвященная Елене и Михаилу Слёзкиным. А в 2013 году Мария Васильевна издает новую книгу воспоминаний, куда вошли книга И.В. Слёзкина «Моим детям», а во второй части впервые опубликованы воспоминания игуменьи Ольги (Слёзкиной). Книга эта охватывает жизнь семьи Слёзкиных с конца 19 века и до наших дней.
Воспоминания матушки необыкновенно интересны в первую очередь тем, что описывают жизнь Церкви в изгнании с начала 50-х годов двадцатого столетия. Мать Ольга, тогда еще Елена Ивановна Слёзкина, была духовной дочерью епископа Мефодия (Кульмана). Помогала владыке организовывать первые после войны паломничества во Святую землю. Потом помогала в издании и распространении маленького периодического журнала «Вечное». Книга необыкновенно интересная, пронизана любовью и заботой о ближнем.
Вскоре после освящения храма московский иконописец Ярослав Николаевич Добрынин начал роспись, в которой принимали участие многие сестры монастыря.
Хочется добавить, что в монастыре старые хозяйственные постройки постепенно преобразились в большую трапезную, библиотеку с огромным выбором книг, церковную лавку. Все это под неустанным внимательным наблюдением матушки Ольги.
Фрески, исполненные московским иконописцем Ярославом Добрыниным. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Последний раз я виделась с матушкой Ольгой в конце мая, начале июня. По приезде я зашла к матушке рассказать о последних событиях в Москве. Попросила разрешение показать ей рукопись моей статьи о святом праведном Алексее Южинском, которая должна быть напечатана в историческом сборнике. 3 июня, в день памяти святых равноапостольных Константина и Елены, Отец Борис Бобринский возглавил литургию, после чего поздравил всех именинниц, в том числе и матушку Ольгу, в рождении Елену. Матушка тоже благословила всех собравшихся Елен, подарив каждой иконку.
Протопресвитер Борис Бобринский во время проповеди в день тезоименитства игуменьи Ольги (в крещении Елены), 2013 г. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Перед отъездом я зашла к матушке Ольге попрощаться. Она сидела в большом, мягком кресле. Рядом на столике я увидела свою рукопись. Матушка благословила обязательно напечатать статью. На прощание подарила книгу своих воспоминаний, надписав «на молитвенную память»…
Царствие Небесное, дорогой матушке Ольге, вечная память!
Игуменья Ольга в день памяти Константина и Елены, 2013 г. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Диакон Александр Занемонец (Иерусалим):
Диакон Александр Занемонец
— В жизни матушки Ольги я бы хотел отметить несколько моментов, которые для меня кажутся очень важными. Во-первых, она человек того поколения, от которого, наверное, уже практически никого не осталось. Она родилась в 1915 году, до революции, так что, это человек, который видел жизнь всего Русского Зарубежья на протяжении ХХ столетия, начала ХХI века, и был свидетелем и участником церковной жизни Русского Зарубежья. Общаться с матушкой Ольгой было очень интересно. То, что для меня было историей, те люди, которые были для меня историческими персонажами – митрополит Евлогий, митрополит Владимир и многие другие, для нее были знакомыми. Она их лично знала, притом уже в достаточно сознательном возрасте.
Второе, на что хотел бы обратить внимание, это связь матушки Ольги со Святой Землей. Живя в Иерусалиме и общаясь с паломниками, мы нередко рассказываем, что русское паломничество в послереволюционное время было возрождено в 50-е годы епископом Мефодием (Кульманом) из Парижа. Владыка Мефодий начал паломничество с 1951 года и четверть века ежегодно возил группы на Святую землю. Его духовным чадом и ближайшим человеком была мать Ольга, тогда Елена Ивановна Слезкина. Она была живым участником этих событий середины прошлого столетия.
Паломничества, которое владыка Мефодий вдохновлял, а мать Ольга организовывала, во многом помогли сохраниться Русской Палестине, как тогда говорили, русскому присутствию на Святой Земле. Они способствовали поддержанию, сохранению и спасению здешних русских православных общин. Потому что русские монастыри – Елеон, Гефсимания, русская школа в Вифании во многом содержались благодаря Русскому Зарубежью. Если паломники под началом владыки Мефодия ездили раз в год на Святую Землю, то весь этот год была бурная деятельность по сбору средств для русских на Святой Земле. Деятельность была постоянная — знакомство русских эмигрантов со Святой землей, посвященные этому лекции, семинары… И мать Ольга тоже была «мотором» этой деятельности. Ее вклад очень велик.
Нынешняя Елеонская игуменья, матушка Моисея Бубнова, еще в детстве услышала о Святой Земле на одном из собраний, устроенных владыкой Мефодием и матушкой Ольгой в Бельгии. Будучи еще девочкой, она стояла с тарелкой, собирая пожертвования для Святой Земли, совершенно даже не догадываясь, что ей предстоит быть игуменьей одного из расположенных там русских монастырей. Для нескольких поколений русских в Зарубежье очень важно было то, что делал владыка Мефодий и матушка Ольга, только что преставившаяся.
Многие из нашего поколения уже видели Покровский монастырь в Бюсси, где матушка Ольга поселилась в начале 90-х годов. Монастырь очень интересный, потому что для многих, кто туда приезжал, он был небольшим островком старой России, но не бесплодным, а, наоборот, дающим все новые и новые плоды. С одной стороны, монастырь был русским, и для матушки Ольги это было очень важно, что значительная часть богослужения происходит по-славянски, что монастырь находится в ведении Русской Архиепископии Вселенского патриархата, но при этом он был открыт всем, туда приходящим. Очень многие сестры монастыря матери Ольги были не русские. Есть английские, французские, румынские, и даже японская сестра. Самые разные монахини оказывались в этой общине. Это очень характерно для такого устроения монашеской общины, как это видела мать Ольга – с одной стороны, приверженность русской православной традиции, с другой – открытость для всех, кому это важно. Это то, что бросалось в глаза в монастыре. Среди сестер было немало людей аристократического дворянского происхождения – русского и не русского. Но все эти люди, свидетели церковной и не только церковной истории ХХ столетия, были собраны в этом монастыре.
Во время службы, монастырский хор. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
При том, что жизнь монастыря всегда, как и сейчас, была достаточно скромная, монастырь был всегда открыт для паломников. Мне тоже несколько раз доводилось, бывая во Франции, приезжать в монастырь матери Ольги, общаться с ней и другими сестрами. Монастырь и сейчас очень живая, интересная, важная община.
Нельзя не вспомнить личное общение с матерью Ольгой. Все последние годы, конечно, она была достаточно немощная, ее водили под руки и в храм, и на трапезу, но, тем не менее, до последнего времени она выходила из своей кельи, хотя сил уже было немного. Когда я с ней общался, меня совершенно поражала та мера любви, которая была ей свойственна. Когда мы с ней познакомились, для меня это общение было необычайно интересным, потому что казалось, что мать Ольга все свои на тот момент 95-96 лет жизни, будто и ждала этого общения. Хотя, понятно, что я был для нее не самым интересным собеседником, наверное. Но, тем не менее, с каждым человеком она общалась с огромным интересом. Она любила людей, как и владыка Мефодий, ее духовник, который был действительно настоящий пастырь, любивший людей, как о нем говорила матушка Ольга. Она сама была любящим молитвенником, с любовью относилась к людям, и не просто с любовью, а с живым интересом. Ей интересно было общаться с людьми, и это, конечно, всегда ее собеседник чувствовал. Мне всегда это было важно. Впечатление, конечно, субъективное, но как будто ты с человеком общаешься на равных. Это тоже было следствием ее интереса, ее любви к окружающим людям. При том, что она была в несколько раз старше всех нас, но, тем не менее.
Конечно, часто в беседе она забывала даты. Не потому что голова плохо работала, а потому что, говоря о прошлом, она в прошлое и переносилась. Во время первой нашей с ней встречи мне было интересно то, что касалось епископа Мефодия, который умер в середине 70-х годов, до того, когда я родился. Тем не менее, мать Ольга с изумлением спрашивала: «Неужели вы совсем не были знакомы с владыкой Мефодием?» Я говорю: «Да ведь, матушка Ольга, я еще не родился, когда он умер». Она говорит: «Да? Надо же, как интересно».
Она переносилась в прошлое, которое для нас история. Вот эта особенность беседы с ней с любовью, с ощущением того, что она беседует заинтересованно, как с равным человеком, было удивительно. Как и большая простота в общении. Ей совершенно не нужно было самоутверждаться за счет других. Рядом с ней я ощущал себя будто под «колпаком» любви.
Матушка создавала впечатление очень чистого человека, как будто общаешься с молодой девушкой. Это было совершенно удивительно, ведь ей было уже под 100 лет. А когда мы с ней говорили о ее возрасте и удивлялись ему, мать Ольга отвечала: «Что ж тут такого? Мне и гордиться даже нечем. У нас в монастыре есть сестра, которая меня старше на два года. А в деревне есть крестьянки, которые еще старше». Даже здесь она не искала никакого первенства. Для нее это было совершенно естественно, и гордиться, как она считала, ей абсолютно нечем.
Основной дом, в котором находятся кельи сестер обители. Фото из архива Михаила Можайского, Бюсси-ан-От
Удивительно и то, что она помнила огромное количество людей. Мы много с ней об этом говорили. Для меня было интересно беседовать с ней о тех людях, которые были канонизированы в Русской Архиепископии Вселенского патриархата – и мать Мария Скобцова, и погибшие вместе с ней, и отец Дмитрий Клепинин. Мощи святого праведного Алексия Медведкова пребывают в монастыре в Бюсси. Хотя мать Ольга отца Алексия Медведкова не знала, но она знала мать Марию Скобцову. Отца Дмитрия Клепинина она знала еще по молодежным лагерям. То есть она была знакома со святыми людьми, с мучениками, и это, конечно, удивительно. Из тех, кто не прославлен еще в Русской Архиепископии, она очень чтила митрополита Владимира, преемника митрополита Евлогия, и считала его святым человеком. Они общались достаточно много. Она чтила его как архиерея. Несомненно, что она воспринимала его как настоящего молитвенника, аскета и действительно святого человека. Также она была знакома с владыкой Иоанном Максимовичем. Несколько раз его встречала в Лествинском монастыре, в других местах. Очень интересны были ее рассказы о тех святых людях, которых она видела и знала.
Во время последних наших с ней встреч в этом году мать Ольга очень интересовалась и переживала по поводу выборов нового архиепископа, которые должны были состояться в мае, но состоялись буквально за два дня до ее кончины. Мать Ольга воспринимала это близко к сердцу, считала, что это очень важно. Теперь уже можно сказать, что она очень надеялась, что в архиепископы будет избран архимандрит Иов (Геча), который и был выбран, и затем утвержден Вселенским Патриархом как архиепископ и экзарх для русских приходов в Западной Европе.
Мать Ольга молитвенно поддерживала отца Иова, можно сказать, как бы дождалась момента его избрания, и только после этого преставилась. Я надеюсь, что они с отцом Иовом успели поговорить и о том, как мать Ольга видела архиерейское служение, каких архиереев она видела в своей жизни, а видела она много. Наверное, имея весь этот багаж за плечами, она что-то знала, если видела в архимандрите Иове достойного преемника тех великих русских архиереев, с которыми ей доводилось быть знакомой.