В среду на занятия танцами к Жанне Дмитриевой едут со всех концов Ижевска. Арендованный зал почти в центре города. Сегодня у Жанны три вечерние группы. Каждая по часу, почти без перерывов.
Кавалерам на инвалидных колясках помогают спуститься в зал по пандусам. Это не очень удобно – пандусы в здании разборные, и это достаточно тяжёлая конструкция. Но ничто не может омрачить предвкушение занятий.
Даниил – чемпион России по танцам на колясках среди юниоров. В ноябре минувшего года он занял на соревнованиях 2-е место – его, по словам Жанны, встречало полгорода. Когда Даниила увидела в зале девушка, кинулась обниматься. Она летела к нему через весь зал, словно огромная бабочка. То была Ася – второй тренер по танцам в команде Жанны.
В студии танца «Бродвей инклюзив»
Мамы тоже могут танцевать вместе с детьми или подождать вне зала, чтобы не отвлекать. Волонтёры – ценный ресурс. Но они бывают нечасто. Жанна говорит, что их катастрофически не хватает, они очень нужны.
По залу вышагивает симпатичный молодой человек, он что-то рассказывает сам себе по секрету и умиляется услышанному. Другой с интересом разглядывает людей в зале – словно увидел их впервые. Юноша немного потерян в пространстве. Тельняшка в радостную оранжевую полоску делает его похожим на юнгу судна, которое отправляется в плавание по своим внутренним морям и океанам.
Парнишка с синдромом Дауна, жизнерадостный и открытый, интересуется, буду ли я сегодня с ними танцевать. И для чего мне фотоаппарат. А блокнот? Через некоторое время он покажет, как чувствует музыку, пластику тела. Он полностью отдается процессу и счастлив.
В зале собралось человек десять. Заходит Жанна, молодая женщина, в ее глазах огонь. К ней всё время подходит девушка, то и дело обнимает Жанну, уговаривает взять с собой. Артистов «Бродвей-инклюзив» пригласили в Татарстан. Спектакль уже наделал много шума в Удмуртии, и теперь начало нового пути, за пределами региона. Жанна говорит, что делать спектакли с танцевальными номерами гораздо интереснее, чем просто танцы.
Сложно, зато потом классно будет
Жанна настроена и воинственно, и дружелюбно одновременно. Расслабляться нельзя, иначе не получится. Тонкая грань между мирами – практика, отработанная годами. Пятый год она занимается танцами с особенными людьми – взрослыми и детьми. Всё, что происходит в зале, отражает огромное зеркало. Кто-то не может отвести от себя глаз – очень нравится то, что видит.
– Опустили корпус, расслабили, ииии… снова опустили, расслабили, – проводит разминку Жанна. Расслабить корпус получается не у всех.
Звучит композиция «Близкие люди», надо повторить танец. Жанна увлекается, смешивается с толпой в 17 человек и зажигательно, словно на карнавале в Рио, увлекает всех за собой, издавая под музыку неистовое, искристое «РРРРРР!!!!!… Поехали!!!!…».
Тренировки. Если необходимо показатьдвижения именно в коляске, Жанна сделает это
Замысловатые движения руками «ученикам» даются непросто. Нужно разучивать новые элементы. Выключают музыку, повторяют их. Но не до такой степени, чтобы по сто раз, как в балетной школе. Нет. Это совсем другой процесс. Позже Жанна скажет, что, если постоянно не менять музыку и движения, это тут же наскучит ученикам. Занятия не получится.
Варя, которая всё время обнимается с Жанной, радуется каждому новому движению. Когда выключается музыка, нетерпеливо двигает телом. Но ждёт. Кто-то не выдерживает, и тогда кажется, что человек бессмысленно машет руками.
– Сложно? Зато потом классно будет. Очень красиво, – уверяет Жанна. Ей верят – улыбаются в ответ и готовы двигаться дальше.
– Ань, попробуй крутиться, – обращается она к женщине с ДЦП.
Аня кружится вокруг своей оси. Это даётся очень непросто.
– Аня, кисть держим.
У Ани спастика руки, но она очень старается. Ученики – не профессиональные артисты, тем успешнее маленькие победы. Такие, как держать кисть чуть дольше, чем на прошлом занятии.
Жанна держит внимание. Как ей это удаётся?
– Дядя Коля! Присоединяйтесь! – сквозь музыкальный фон Жанна обращается к мужчине в коляске. Это самый старший участник танцевальной команды. Ему 56 лет, и он в коляске относительно недавно.
Жанна ценит его как первого помощника и партнёра по танцам. Когда провожала его с занятий, между делом сказала о том, что нужно придумать стеллажи для наград и дипломов. Дядя Коля обещал подумать. Сделает, конечно.
Время и быть на их стороне
– Здравствуйте, Илья Петрович, – представляется молодой человек лет восемнадцати на вид и протягивает руку. Большие глаза, мягкой щёточкой проступили усы.
Чуть отстраняет его другой юноша. Смотрит с интересом, а когда становится в круг вместе со всеми, начинает громко смеяться. Ему весело от того, что круг то сходится, то широко расходится под руководством Аси. Группу с ментальными нарушениями сегодня ведёт она. Вообще, Ася специализируется на танцах с колясочниками. Но сегодня заменяет ещё одного тренера.
Ася с учениками
Жанна уверена, что преподавательские полномочия можно и нужно делегировать. Тренер должен расти. Тем более, что им это нравится и у них получается.
У Жанны выдается небольшой перерыв, и мы можем поболтать. Устраиваемся на полу, тут же – в зале. Но Жанна все равно присматривает за тем, что происходит.
Вот сейчас нужно, чтобы кто-то из группы показал движение, а все за ним повторили. Девочка высоко задирает ноги. Она похожа на балерину. Мальчик бежит от стены до стены так, что ему приходится резко тормозить. Другая девчонка остановилась у пианино, стучит по крышке – тук-тук-тук, кто здесь живет? На время отказывается от процесса. Живёт свою жизнь минут пять и снова присоединятся к группе.
Сегодня с ребятами работает девушка-волонтёр. Она помогает сориентироваться в пространстве тем, кто «потерялся», и при необходимости может составить кому-то пару.
Через некоторое время ребятам раздают полиэтиленовые нарезки с пупырышками. Если сжать меж подушечек пальцев, они лопаются. Это приятно. Успокаивает.
– Часто вы используете такие штуки в работе, обращаете внимание на какие-то предметы в жизни, которые вам могут пригодиться здесь?
– Да, постоянно только этим и занимаюсь. Это я увидела случайно в магазине строительных товаров и подумала, что нам будут нужны. В такую плёнку оборачивают товар, чтобы он не повредился. Вот взяли они эти штуки в руки, и уже ничего не нужно объяснять словами, что делать. Просто взял сам в руки такую же штуку и пошёл – руки вверх-вниз. А раз их внимание сейчас сосредоточено на этих вот хлопушках, значит они визуально всю информацию считают. И будут повторять за тобой.
Тренировочный процесс
У моего сына накопилось много пластиковых стаканчиков из-под желе. Я их тоже применяю. И ритм можно ими отстучать, и в руках они их могут помять. Используем всё, вплоть до открыток, шарики-фонарики разные. Бывает, что рвём бумагу – выплёскиваем агрессию. Это нужно всем. Самолётики кидаем во время спектакля. Всё идёт в ход, чтобы переключить внимание и дать разнообразие. Ещё – успокоить. И для них важно что-то помять в руках. Это расслабляет. Они тоже устают в жизни. А на занятии есть возможность снять этот стресс.
– Жанна, все эти предметы, с одной стороны, работают на переключение внимания. Но я вижу, что также могут служить обратному – сосредоточенности. Преподаватель таким образом может держать их внимание на происходящем. Как такое может быть – два разных процесса одновременно?
– Для нас это загадка. Человек видит, слышит, чувствует. Остальное – вы только даете ему, показываете. Когда много задач – подними голову, согни колено, расслабь кисть, выпрями спину – всё, в нашем случае произойдёт полный тормоз. Они растеряются. И ничего не сделают. Мы можем объяснить, а они тут же забудут. Потратим кучу времени, но не осилим задачу.
– То есть у вас всё строится исключительно на памяти тела?
– Исключительно. Не через мозг, а через руки, например. Через музыку. А она у нас всегда со смыслом. Это история. Важно, что мы проживаем по-настоящему этот момент. И не называем это танцами, мы живём в моменте. Учимся быть здесь и сейчас. И для нас, тренеров, это не труд. Когда ты трудишься, стараешься – это тяжело, выматывает. Когда всё в радость, только тогда есть доверие, снижение психоэмоционального фона у них. И тогда можно что-то сделать. Иногда даже диктовать свои условия.
– А доверие как завоевать?
– Время. И быть на их стороне. Быть с ними.
Потому что, если ты становишься над ними – «Эй ты, давай, делай! Чего ты – не можешь?» – ничего не получится.
У нас нет давления, у нас никто никогда не заставляет, нет психологического пресса. У нас так: если хочешь – я тебе могу дать, если нет – посиди, посмотри. Возможно, потом ты захочешь это делать. У нас люди не хотят с занятий уходить. Причём даже с самыми сложными диагнозами.
– Самый сложный – это какой, на ваш взгляд?
– Здесь его сегодня нет. У нас есть мальчик с синдромом Дауна. Он плохо видит, плохо слышит, не говорит – сложно практически со всеми функциями. Но он ходит на занятия и что-то делает руками. Наша задача – понять его, почувствовать его. Он классный, умеет двигаться интересно. Мы берём их движения и повторяем. А не наоборот. Показать и повторить – это мы можем делать с теми, у кого сохранный интеллект, а если с ментальными нарушениями, тут хоть заповторяйся. Но иногда правила меняем, если видим, что человек может больше, то дадим ему что-то другое, уже от себя. Но только в том случае, если чувствуем, что нас любят и доверяют. Всё это индивидуально. Вот Амина стоит, видите? Она в первый раз сегодня. У неё шок, у неё транс. Но если втянется, если ей понравится, всё будет хорошо.
На международном благотврительном фестивале
Даже если не умеет, все равно захочет
– Жанна, как вы думаете, почему тема инклюзива в последнее время стала такой открытой, что произошло?
– Не знаю почему. Думаю, что наверху стали происходить какие-то изменения.
– Наверху, вы что имеете в виду – власть, правительство, или наверху – это Бог, судьба?
– И то, и другое. В правительстве стали больше внимания уделять этим вопросам, общественники стали заявлять о том, что это важно и нужно обществу. Говорят же, что есть перст судьбы. Вроде того, наверное. Я тоже не понимаю, почему именно я оказалась в этой теме.
Жанна
– И почему?
– Я до этого совсем другим делом занималась. Танцевала сама по себе, зарабатывала восточными танцами, назовём их так. Шоу-балет был. Однажды пришла на свои занятия восточными танцами. А тогда я забеременела уже. Стоял выбор – продолжать или нет. Стоял вопрос по здоровью. Восточными танцами продолжать заниматься не могла. Но и без танцев остаться тоже не могла. Это моя жизнь.
Начала преподавать. Набрались группы, и вот в одной из них оказалась девочка с ДЦП. Я тогда ничего не знала и боялась. Но заниматься начали. Получилось. Потом вышли на сцену – все счастливы: у девочки улучшения, я продолжаю заниматься танцами, зритель доволен. Всё срослось. В результате одно за другим все пошло. Потом я начала понимать, как сделать лучше. Занимаясь с особенными людьми, начала себя понимать больше.
Жанна и её дети
– Что поняли?
– Я была агрессивная, какая-то несчастная. Папа тогда умер. В целом ощущала себя каким-то недочеловеком. Такое ощущение было, что всё знаю и в то же время ничего не знаю. Я не могла определиться с работой, не могла понять, что я хочу, не знала, чего вообще по жизни хочется. Тогда мне было 27 лет. На тот момент много чего попробовала, путешествовала и все равно не могла найти себя. К тому моменту понимала, что хочу танцами заниматься, но какими – не понимала.
Постепенно, с появлением особых ребят в группах, стал появляться смысл жизни. Благодаря им я поняла, что счастлива – у меня всё есть. Даже руки и ноги. И какое ещё может быть большее счастье? Моя семья – самая обычная. Мама педагог, папа заводчанин. Пока мне не исполнилось 18 лет, мы жили в однокомнатной квартире. Много в чем себе отказывали. Ничего такого сверхъестественного не было в моей жизни. Может, потому я что-то искала? Может быть, мне нужно было понять, что есть важные вещи на свете, а есть – неважные.
Важно то, что ты живёшь, можешь сделать так, чтобы кто-то ещё жил и радовался. И ты тоже получаешь радость.
Я поняла, что я самый счастливый человек. У меня нет чего-то сверх, но я готова много делиться, отдавать. Накопленное внутри за все эти годы стараюсь раздать. Не унесу же я всё, что есть внутри меня, когда-то с собой. Мне скоро 40. Ну куда ещё? Я раздаю. Я стала более терпимой к себе, к детям, к миру. Да, я иногда агрессирую, но это уже не та дикая агрессия. Но мне многому надо учиться ещё.
– Чему?
– Научиться быть здоровой. Любви. Сейчас вот с музыкой экспериментирую. Многое поняла. Не надо учить танцам. Нужно просто научить чувствовать музыку и танцевать то, что чувствуешь. Тогда тебе будут верить. Я знала это, но сейчас нашла подтверждение и даже методики. Мы не зацикливаемся на ритме, мы должны понять, что происходит, и сделать так, чтобы процесс захватывал. Смысл в обучении – влюбить человечка в это дело. Потом, даже если он не умеет это делать, все равно захочет.
Возвращение в регион после международного фестиваля
Вот бывает так, что педагог обвиняет: ты дебил, вот ты не понимаешь. Так это не ребёнок виноват в том, что не понимает, это педагог не донес информацию в удобоваримом варианте. Не Америку открываю. К особенным детям нужен такой же подход. И если меня не слышат, значит я не умею донести. Значит, нужно иначе.
Обучая, я сама обучаюсь. Получила университетский диплом. Сейчас я специалист – тренер по адаптивной физкультуре и адаптивному спорту. Сейчас вот три девочки пришли с ДЦП. Мне так страшно, сложно. Сначала хотели их в коляску посадить, а я смотрю – они ходят, так зачем коляска? Будем заниматься стоя. В этой группе занимаются и здоровые дети. Мы не делим. С самого начала объясняем в игровой форме, что толкаться не нужно, среди нас есть другие, кому сложно устоять на ногах. И сейчас уже видим результаты – здоровые дети всегда готовы прийти на помощь. Это же мощная социализация и принятие. Это осознанные дети уже.
Разговаривать,слушать, слышать и понимать — главные принципы работы Жанны
– Как из ребёнка сделать осознанного ребёнка? И как реагируют родители на такой микс?
– Это и эксперимент, и сознательное желание. Обсуждаем, проводим беседу с родителями. У нас ко всем требования одинаковые. Были среди нас и неходячие, и неговорящие. Неходячая девочка ползала под музыку, и мы ползали, а она потом не хотела уходить с занятий. Всё индивидуально, шаблонов нет. Здесь они не работают.
Дети в нашем пространстве могут быть счастливыми. Могут позволить себе выбирать подругу по состоянию души, а не по диагнозу. Чаще сюда идут дети, у которых в семье есть человек с ограниченными возможностями здоровья. Сами они здоровые, но в семье есть инвалид. Брат или отец. Это учит приятию, вере в добро и любовь. Всё остальное – музыка и танцы – прилагается. Когда человек в состоянии стресса, целый мир не мил.
– То есть всё, что здесь происходит, вас наполняет, а не выкачивает?
– Да, они такие настоящие. У нас, обычных социальных людей, куча разных блоков, комплексов. А с ними я могу вести себя естественно, могу быть ребёнком, дурачиться, стоять на ушах, орать, визжать, топать. Мы позволяем себе здесь быть разными. И если мы смеёмся, то не над человеком. Превращаем это в игру. Я люблю их бешеную энергию и не представляю, как от этого можно отказаться.
На фестивале в ижевском зоопарке
– Это ваш заработок?
– Нет. То есть я, конечно, зарабатываю на этом. Но это только на хлеб, на проезд, на аренду помещения, на зарплату двум хореографам.
– Смысл всего этого?
– В любви. Наверное. Да. Когда мы ставим такие крутые спектакли, люди выходят оттуда другими, советуют знакомым. Каждый из нас понимает, для чего он все это делает. И для себя, и для тех, кто рядом.
– Сценарии к спектаклям сами пишете?
– Да. Нам интереснее рассказывать о том, чем мы живем. Сможем все это принести зрителю. Так нам понятно, о чем мы с ним говорим. Идея обычно моя. Но сценарии и диалоги, кульминация и развязка, драматизм – всё это Олег Ахметов. Этот человек просто вызвался нам помогать. Увидел в этом свой какой-то смысл. И сейчас наши спектакли как настоящий театр – с творческими поисками и подбором артистов на роль.
Через час в зале собирается третья группа. Это дети от 6 до 9 лет. Три девочки с диагнозом «ДЦП». Те самые, которых Жанна не стала сажать в инвалидные коляски. Они передвигаются по залу самостоятельно. Как только нужно сформировать из группы пары и передвигаться по залу, у симпатичных девчонок появляются помощники. Они помогают передвигаться под музыку. Придают движения ногам партнёра через движения своих ног. Как если бы учили ходить.
Но сначала все в круг. Жанна и ребята рисуют.
– Нарисуйте того, кого вы никогда не видели и не знаете – сказочного персонажа. А сейчас дайте ему имя, – предлагает Жанна, и уже через несколько минут появляются Бумурун, Красивая, Светозябра и другие существа. Включается музыка, и начинается… Космос. Танец светозябр и чикамбаямбр. Здесь можно кричать.
Эта женщина в зеркале ещё многое сделает для инклюзии в регионе
– АААААА!!!! – несётся сквозь стены крик. О чём он? Знает каждая чикамбаямбра. Здесь можно бросить стул – сделать вызов всему миру: я такой, какой есть.
А Жанна вместе с единомышленниками усиленно работает над первым Чемпионатом Удмуртии по танцам на колясках.