Нельзя сказать, что отношение к Церкви у Лескова было однозначным, потому что писатель по-разному относился к Церкви, а к концу жизни вообще отошел от нее, но не перестал быть христианином. Однако Лескова как человека и писателя занимал вопрос: насколько можно в этом мире остаться христианином, насколько мир вообще позволяет человеку исполнить заповеди Христовы?
С этой целью Лесков сочинил цикл текстов о праведниках, хотя оформил его как цикл позднее, в 80-е годы. Романы «Захудалый род» и «Соборяне» стали попыткой понять, насколько можно воплотить христианские заповеди, живя здесь и сейчас, в современности.
В хронике «Захудалый род», написанной в 1873 году, незадолго до религиозного кризиса, который пережил писатель, из слоя избранных он выделяет званных.
В центр романа помещает княгиню Варвару Никаноровну Протозанову – женщину необыкновенную, которая заметно отличается от прочих представителей своего сословия. Сохранив благородство и достоинство, подаренное природой и воспитанием, она сумела растворить сословные предрассудки в следовании христианским заповедям. Она человек нравственно совершенный, благородный, душевные усилия ее направлены на приумножение добра в мире.
Ее дворянское достоинство слито с христианской добродетелью и измеряется не только древностью рода, но и величием поступков. Лесков подробно описывает ее портрет. Он вообще знакомит читателя с героями через портреты. «Захудалый род» – это и есть череда проникновенных по силе исполнения и тонкости портретов, связанных условными сюжетными нитями.
Сюжет романа укладывается в несколько предложений. Княгиня потеряла на войне 1812 года любимого мужа, с которым была счастлива десять лет в браке. Теперь она вдовствует, растит двух малолетних сыновей. Ее старшая дочь Анастасия заканчивает учебу в Смольном институте, куда и отправляется за ней княгиня. Там получает предложение руки от соседа по имению, чиновника и вельможи Александра Функендорфа. Отказывает ему. Он, плененный идеей соединить земли с протозановскими, женится на дочери княгини. Озабоченная воспитанием и образованием сыновей, княгиня находит им в учителя бывшего профессора семинарии, полуопального чудака, подлинного христианина, познавшего Христа – Мефодия Червева.
Очевидно, что хроника «Захудалый род» сочинялась не ради событий. Она служит для одного – рассказать про людей, которых давно нет и не будет.
Впрочем, персонажи Лескова – не совсем живые люди, скорее величественные монументы. Писатель выводит их один за другим, глубже прописывая облик каждого. Из обитателей имения при этом нет ни одного отрицательного и дурного персонажа. Функендорф – сосед, он находится за пределами имения.
Патрикей Семеныч Сударичев, камердинер, который приносит весть о героической гибели князя, в благодарность за верную службу получает вольную. Этот человек не желает принимать даров, «забывает» вольную в ящике в передней, где она лежит 40 лет до его смерти. Свое признание понимает как служение, ведь «по натуре он фанатик рабской преданности и твердый консерватор старых порядков», воплощение преданности и почитатель древнего рода, которому служит.
Ольгу Федотовну, еще одну помощницу княгини, все любят за хороший нрав и доброе сердце. Она глубоко и страстно предана княгине. А Мария Николаевна, дочь заштатного дьякона, тихая и скромная, далекая от притязаний на торжественность, задумчивая, трогательная, является вместилищем духовной красоты. В ней не только обитает необыкновенная душа, она не думает о себе, живет для других. Кроткая Ольга Федотовна, дьяконица с необыкновенной душой, слуги, преданные до гроба, живут в усадьбе, уравновешены двумя комичными персонажами – придурковатым Петро Грайвороной и Дормидоном Васильевичем, по прозвищу Дон Кихот. Его так прозвали за то, что пытается защищать угнетенных.
Спектакль «Захудалый род» в Студии театрального искусства
В центре свиты – Варвара Никаноровна. У нее особые взгляды на дворянство, его цели, миссию. Эти взгляды пропитаны и вдохновлены христианскими ценностями и заботой о народе. Ведет она себя в соответствии со взглядами, демократично и деликатно. Поэтому ее обожают крестьяне, называют народной княгиней.
И хотя праведники уже встречались в прозе Лескова, натура такой высокой степени благородства появляется впервые. Благородство вообще становится объектом напряженной писательской рефлексии. Благородство по Лескову неотделимо от чувства собственного достоинства, самодостаточности, чем княгиня обладает в избытке.
Она ведет себя всегда безупречно. Благодарит оказавших любовь, оделяет нуждающихся, прощает обижающих, проявляет милосердие перед теми, кто виноват. Ценит тех, кто бережет в себе благородный дух.
В первой части хроники Лесков создает идиллию, восхищается красотой каждой из описываемых им душ, чтобы во второй части романа поставить под сомнение всю эту идиллию.
Вдовье положение и душевные силы позволяют княгине быть совершенной. Залог ее духовной свободы – возможность жить отдельно от государства и современного мира, которому противопоставлен новый мир, разночинный. Не обладай своим состоянием, она не имела бы возможность строить мир автономно и независимо. Как у любого мифологического персонажа у княгини находится уязвимое место – дети. Их надо воспитывать, готовить к жизни в обществе.
Если против воли она отправила дочь в Смольный, утратив с ней внутреннюю связь, то для сыновей, которых надеется воспитать в своем духе, она ищет воспитателя. И находит: Мефодия Червева. Его ей рекомендуют как «удивительного человека… если вы хотите сделать не офицеров, не царедворцев, то нет лучшего педагога, если желаете в детях видеть людей», – говорит один из ее собеседников.
Лесков противопоставляет в этой истории офицеров и чиновников людям, воспитанным в христианском духе. Чтобы быть людьми, дети обречены на отказ от социальной жизни.
Она очарована взглядами и воспитанием Червева, который оказывается настоящим христианином. Суть его воззрений проста: корень науки горек, а ради постижения науки, подобно народу Моисееву в пустыне, молодым людям предстоит испытать зной, голод, жажду. Надо привести их к тому, чтобы руководить людьми они не стремились, а «себя руководили».
Последнюю главу романа, в которой случается катастрофа, Лесков написал в 1889 году, когда переживал увлечение толстовскими идеями. Его взгляды на государство, Церковь изменились и ужесточились. Он изображает Червева праведником и бессребреником, который отрицает государственные институты. «Бог его не в рукотворном храме». Это как раз то, что не соединяет, а разъединяет, по его мнению. Он хочет, чтобы каждый жил для всех, а все для одного. Размышляет о том, что опыт жизни обманчив, а рассудительность ненадежна. Призывает быть ко всем добрым.
С таким бескомпромиссным христианством в душе жить в обществе оказывается невозможно. В какой-то момент княгиня прозревает. Она говорит Червеву, что он отнял у нее веру во все, во что она верила. Понимает, что с условностью общественного быта примирить такое бескомпромиссное христианство невозможно. В ответ слышит, что «воспитывать ум и сердце значит просвещать, давать прямой ход, а не подводить гармонию с тем, в чем нет ничего гармонического». Растерянная княгиня понимает, что должна осудить себя в прошлом, и не знает, чего должна держаться дальше. Ее муж погиб, положив жизнь за государя и отечество, после слов Червева все это оказывается ничтожной жертвой.
Княгиня убита его словами:
– Когда поколебались вера и надежда, остается любовь, – говорит Червев.
– Как еще любить и кого?
– Всех, но если вы истинно любите ваших детей…
– Без сомнения.
– И если верите тому, что открыл Показавший путь, истину и жизнь…
– Верю.
– Тогда вы должны знать, что вам надо делать…
Отпустив странного учителя, которого вскоре отправляют в ссылку по доносу за завиральные идеи, княгиня получает письмо от предводителя дворянства. Ее призывают воспитывать сыновей сообразно их благородному происхождению и дают распоряжение доставить для воспитания в избранное учебное заведение. То, чего так боялась княгиня, должно свершиться.
«В душе ее что-то хрустнуло и развалилось», – пишет Лесков. Пало то, чем серьезные люди больше всего дорожат. Наступила пора внутреннего заката княгини. Лесков не поясняет, что с ней случилось, он лишь описывает, что в три дня она постарела, узнав про ссылку достойнейшего и безвреднейшего Червева и необходимость отправить сыновей в Петербург, сгорбилась, навсегда перестала шутить. Все это вызвано болью от вторжения государственной власти в ее частную жизнь. Все это лишило ее той свободы, которой она обладала и которая помогала ей прощать и влиять. «Когда поколебались вера и надежда, остается любовь». Но та действенная любовь, которую княгиня питала до встречи с Червевым, в конце жизни стала ей недоступна.
Так что же написал Лесков? Очень странную проповедь. Он начертал образец того, каким должен быть христианин и дворянин, а затем убедил всех, что идеал этот не воплотим. Практическое христианство, в которое он сам так верил в 70-е годы, по мнению писателя, не выдерживает никакого испытания практикой.
Для мира, измеряющего жизненный успех осязаемыми вещами, княгиня проиграла. Затворилась, была в черной меланхолии, пошла наперекор себе: против собственной воли отправила сыновей учиться. Она проиграла не столько как христианка, а как мирянка, которая пыталась совместить одни законы с другими. Червев же не проиграл. Оказавшись в ссылке, став человеком без внешней биографии, он остался с биографией внутренней. Он тот, кто до конца пошел за свои убеждения, остался верен себе.
Успех, карьера, победить и захватить мир… Нет, идеальный христианин не может быть идеальным гражданином и вести полноценную социальную жизнь. Это невозможно, потому что ты всегда обречен на компромисс: идти или не идти в чиновники, например. Ты можешь, как чиновник, сделать гораздо больше, чем как частное лицо, но вынужден будешь и многим пожертвовать. В этом всегда драма и трагедия, вопрос выбора, который надо совершать – с кем и где я?
Сила Лескова, конечно, не в понимании им повседневности христианства, а в исследовании русской религиозности. Нет другого такого писателя, который так тонко понимал религиозное чувство. Толстой и Достоевский рубили сплеча, топорами. У Лескова есть микроскоп. Он видит сложные оттенки в религиозном чувстве. Тем он и уникален. Он сам был глубоко религиозным человеком, хотя и разочаровался в церкви как в институте.