«Жуткие у них были лица. Глаза злые, бегают. А под глазами часто — синяки от побоев. Говорят, тех, кто мало приносил денег, бог Кузя бил», — Мария, сотрудник православной ярмарки на ВВЦ, вспоминает о недавнем нашествии сектантов, последователей т.н. «бога Кузи».
Богом Кузей назвал себя 36-летний гражданин России Андрей Попов. Слабовидящий, всегда одетый в рясу, в прошлом он выдавал себя за священника — некоего епископа Романа. Но к 2010 году Попов сбросил епископские личины и объявил о себе, уже не стесняясь — как о реинкарнации Иисуса Христа и Богородицы.
К апрелю 2013 под началом Попова уже действовала хорошо организованная структура. Сотни его последователей, маскирующиеся под представителей РПЦ, обосновались на православных ярмарках. Под видом треб и пожертвований храмам и монастырям они вымогали деньги у посетителей, запугивали представителей настоящих храмов и проделывали то, что сейчас некоторые участники ярмарок предпочитают называть словом «террор».
Корреспондент сайта «Православие и мир» выяснял, как сектантов изгоняли с православных ярмарок, и где теперь искать «бога Кузю».
Орда
Сентябрь 2013 года — выставка-ярмарка «Святыни России» находится в павильоне № 69 на ВВЦ, но вскоре, уже под другим названием, переместится в павильон № 70. Цикл православных ярмарок на площадках бывшего ВДНХ в течение года работает фактически непрерывно и кочует из одного павильона в другой.
Даже сейчас, когда последователей бога Кузи удалось изгнать, для неподготовленного посетителя вид православной ярмарки может показаться довольно странным. «Святыни России», к примеру, располагаются на одном этаже с другой ярмаркой — «Рыбалка. Туризм. Охота».
Если зайти в павильон и посмотреть влево, взгляду откроются благообразные монастырские стенды — иконы святых, православная литература, свечи, неторопливый и благожелательный фон. Но если смотреть прямо — увидите совершенно другую картину. Тут идет бойкая торговля ножами и охотничьим оружием, любители охоты и рыбалки громко торгуются друг с другом, примериваются к ружейным прицелам. По соседству примостился стенд с восточной эзотерикой — предсказания, амулеты, благовония. А если пройти за него, то попадешь и вовсе на вещевой рынок, где торгуют вперемешку одеждой и продуктами питания.
«То, что происходит здесь сейчас — это тишь и спокойствие. А вот зашли бы вы сюда летом…», — Мария, женщина средних лет, работает на стенде мужского монастыря из мордовского села Журавино. На ярмарке она собирает и передает монастырю пожертвования, заказы на требы.
Для многих приходов и монастырских вотчин православные ярмарки являются традиционным — а часто и едва ли не единственным способом как-то пополнить свой бюджет. Здесь продают свои изделия, одежду, продукты питания. Здесь собирают записки для совершения треб. И, наконец, здесь ищут деньги на текущие нужды. На одном из стендов, к примеру, висит объявление о сборе пожертвований: зимой у храма в безвестной деревеньке на Новгородчине обвалилась крыша, денег на новую нет.
Мария — родом из Ростова-на-Дону. Впервые она попала на православную ярмарку несколько лет назад: приехала поработать по благословению своего приходского священника. Приехала — да так и осталась: монастыри не всегда могут выделять для работы на ярмарках своих представителей, и тогда они доверяют ведение ярмарочных дел посредникам. Одним из таких посредников и стала Мария. За последние годы она успела поработать на всех крупных православных ярмарках в столице и, по ее словам, теперь знает всех сектантов «бога Кузи» в лицо.
— Они вдруг появились будто из ниоткуда, и скоро заполонили уже все вокруг, — рассказывает она. — Носили подрясники и кресты на манер батюшек, представлялись священниками. И они прямо наседали на людей: хватали за руки, тянули — очень агрессивно себя вели. И уж если какой человек позволял себя увлечь, это, считай, пропал — теперь обдерут до нитки.
Слова Марии подтверждает другой сотрудник ярмарки — Александр, послушник Свято-Введенского мужского монастыря из Вязников, Владимирская область. По его словам, пройти к монастырским стендам сектанты посетителям попросту не давали. «У меня уже не шло речи о том, чтобы собрать денег для монастыря. Едва-едва отрабатывал аренду», — вспоминает он.
О том, что на православных ярмарках орудуют таинственные сектанты, которые к тому же мимикрируют под православных священнослужителей, Московской Патриархии стало известно, предположительно, еще в 2011 году. А первые упоминания о «Кузе» появились еще в 2008-м. Тогда на сетевом форуме протодиакона Андрея Кураева один из участников написал, что его зазывали на лекцию владыки Романа (Попова). По его словам, «владыка» показался ему подозрительным. На форуме разгорелась оживленная дискуссия, итог которой подвел сам отец Андрей, написавший, что «владыка» Роман — это «безусловный прохвост-самозванец, а не епископ».
Однако истинные масштабы деятельности «владыки» и его подопечных стали ясны в конце 2012 года — когда в Патриархию посыпались многочисленные жалобы на сектантов. В апреле 2013-го Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества был вынужден выступить с заявлением:
«С прискорбием можно констатировать тот факт, что некоторые православные выставки перестали сегодня отвечать своему названию… Число экспонентов — представителей Русской Православной Церкви на этих выставках неуклонно снижается и составляет, как правило, не более 30% от общего числа участников… Выставки стали излюбленным местом деятельности околоправославных сект, и в частности, так называемой секты „бога Кузи“.
Основателем секты является Андрей Юрьевич Попов, 1977 года рождения. Выдавая себя за представителей, как правило, малоизвестного храма или монастыря, адепты секты предлагают людям заказывать всевозможные молебны и требы. По имеющимся данным, на одной только выставке секте может принадлежать от 30 до 40 стендов, что в итоге приносит огромный доход руководству секты. При этом в реальности никто молебны и требы не совершает, а все деньги себе забирает Попов.
Более того, на подобных выставках под предлогом помощи какому-нибудь храму людей вербуют в секту».
«Сам» не приедет
— Они действовали очень хитро. Звонили в какой-нибудь храм в глухой деревне, и предлагали: «Вот, батюшка, узнали о ваших нуждах и хотим помочь». Обещали высылать денег, а взамен просили письменное благословение — предпочтительно, архиерейское. С этой бумагой и отправлялись на ярмарки, собирая деньги и прикрываясь ей. Иногда даже действительно отсылали часть собранных денег в храм, чтобы не вызывать подозрений. Но это были копейки по сравнению с тем, что сектанты зарабатывали на самом деле, — рассказывает наместник Донского монастыря игумен Парамон (Голубка).
Игумен Парамон (Голубка)
В ноябре 2011 года отец Парамон возглавил Комиссию по координации выставочной деятельности РПЦ, в чьи задачи входил контроль, в том числе, и за православными ярмарками. С тех пор «бог Кузя» стал его персональной головной болью.
Слово, которым отец Парамон описывает свои первые визиты на ярмарки ВВЦ — «шок». «Для меня работа с выставками стала новым видом деятельности, и такого масштаба мошеннических действий я, честно говоря, не ожидал», — признается он.
По данным комиссии, только с одного своего стенда сектанты могли зарабатывать до 200 000 рублей ежедневно. На крупной выставке обычно представлено около 150 стендов. Из них сектантам могли принадлежать до трети и больше. «Я лично знаю историю, когда одна женщина отдала последователям Кузи около 100 000 рублей. В какой-то момент люди, которые ее обрабатывали, представляясь монахами и монахинями, просто перестали с ней общаться, поменяли номера телефонов», — говорит отец Парамон.
Схема вымогательства денег, которой пользовались сектанты, по его словам, состояла из нескольких этапов. Сначала человеку предлагали пожертвовать на храм или заказать требы. Попутно интересовались, нет ли у него проблем в семье или со здоровьем. Если выясняли, что проблемы есть — человека препровождали к «старцу», благообразному старичку, который якобы мог поспособствовать исцелению и решению проблем. Таких старцев на каждой ярмарке, как правило, действовало по несколько штук. За свои услуги они требовали отдельную плату.
С церковными записками, которые посетители ярмарок передавали последователям Кузи, те поступали еще проще. Нередко к концу ярмарочного дня записки просто сваливали в туалет.
Другие участники ярмарок, посланцы настоящих приходов и монастырей, говорят об угрозах и запугиваниях со стороны сектантов. Рассказывать об этом многие опасаются и сейчас, свои имена в разговоре с журналистом раскрывают неохотно.
«Каждый рабочий день я начинала с того, что окропляла свой стенд святой водой и крестила, — говорит Мария, сотрудник ярмарки. — Сектанты шушукались: что это, мол, она делает? Сами-то они не крестились никогда — ни себя не крестили, ни тех, с кем общались. И вот, окропив свой стенд, я садилась и начинала работать. Страшно было. Сижу и про себя молюсь. Вот, когда я по-настоящему поняла, что молитва — настоящее оружие Божие. Меня за все время работы на ярмарках не тронули ни разу».
Видела ли она самого «бога» Кузю? Мария говорит, что нет. «Сам» не удостаивал своими визитами ВВЦ, предпочитая отправлять вместо себя исполнителей — среди которых, по рассказам очевидцев, встречались самые различные люди: от молодых девушек до седобородых стариков.
Информатор
Комиссия по координации выставочной деятельности РПЦ, которую возглавил игумен Парамон, начала с того, что стала посещать каждую православную ярмарку в Москве и Подмосковье. «Поначалу мы столкнулись с неприятным моментом: организаторы не всегда хотели идти нам навстречу и удалять сектантов, если мы их обнаруживали, — рассказывает наместник Донского монастыря. — Мотивы этого нежелания понятны: в расчет организаторы брали, прежде всего, коммерческую составляющую, а вопрос, кто в действительности арендует место на ярмарке, был второстепенным».
Впрочем, позже, по словам отца Парамона, организаторы пошли навстречу. Всем стало очевидно, что если на православном мероприятии орудуют группы странных, агрессивных людей, то это наносит репутационный ущерб не только самой Церкви, но и непосредственным организаторам мероприятия. В том числе — и выставочному центру, который предоставляет под мероприятие свою площадку.
Сами ярмарки поставили на учет: теперь в Патриархии каждый год составляют и утверждают их план на двенадцать месяцев. А в апреле 2013 года Святейший Патриарх утвердил перечень требований к организаторам и участникам православных выставочных мероприятий. Положения этого документа сегодня обязаны подписывать все операторы выставок.
В числе прочего, требования делят выставочные мероприятия на градации: выставки, выставки-ярмарки и ярмарки — каждому из них предусмотрен свой способ контроля. Перечень также регламентирует, какие документы должны иметь при себе те, кто собирает пожертвования на ярмарках. Это — благословение от правящего архиерея, с его подписью, и именная доверенность на получение денег, подписанная настоятелем храма или монастыря, в чью пользу идет сбор средств. Документы должны быть оригиналами, а не ксерокопиями.
Впрочем — как уже было сказано выше — даже наличие документов не гарантировало того, что пожертвования дойдут до заявленного адресата. Членам комиссии пришлось провести настоящее расследование. «Мы звонили в те приходы, которые вызывали у нас сомнения, связывались с епархиями, сопоставляли цифры, — рассказывает отец Парамон. — К примеру, в каком-нибудь деревенском храме священник подтверждал, что получил 2000–3000 рублей от людей, вызвавшихся быть его представителями на ярмарке. Но мы знали, что реальный средний ярмарочный доход должен быть больше, и это вызывало вопросы: куда т.н. представители дели остальные деньги? Кто выступил в роли представителя?»
Постепенно сформировался список приходов, именами которых как вывеской прикрывались сектанты. В 2012 году в этот список попали около 12 приходов. В 2013-м году — в четыре-пять раз больше. Приходы из списка отстранили от участия в ярмарках.
В надежде добыть больше информации о Кузе, в секту даже попытались внедрить человека. «Но потом от этой тактики отказались. Вход в секту оказался сопряжен с моральными и физическими испытаниями. Заставлять человека идти на это мы не могли», — говорит отец Парамон.
Весной 2013 года информация сама пришла в руки с неожиданной стороны. Бывший член секты бога Кузи, имя которого игумен Донского монастыря не раскрывает и сегодня, пришел в Патриархию и согласился рассказать о схемах и участниках ярмарочного обмана. Таким образом, в распоряжении комиссии оказались сведения, позволяющие практически полностью очистить православные ярмарки от сектантов.
В честь попугая
Рейды по изгнанию проводили сообща — с полицией и службой безопасности ВВЦ. «За это время пережить пришлось многое. На меня и жалобы писали, и угрожали», — вспоминает отец Парамон.
Тем не менее, до возбуждения реальных уголовных дел в отношении последователей Кузи, по словам наместника, дело так и не дошло. Доказать их вину сложно. В первую очередь, потому, что ввязываться в судебные разбирательства отказывались священники, сами ставшие жертвами обмана сектантов. Эти батюшки из небогатых приходов в провинции — которые некогда сами писали благословения для Кузи и полагали, что благословение нужно для хорошего дела — попросту не могли позволить себе судебные издержки. А раз нет жертвы, ее заявления, значит, и преступления тоже нет.
Сегодня на ВВЦ вспоминают «бога» Кузю как страшный сон. Участники ярмарки «Святыни России» охотно показывают разрешительные документы, и даже рады когда их об этом просят.
— Сейчас наше подозрение вызывает только один стенд, — говорит Мария, сотрудник ярмарки. — Но мы о нем уже сообщили в Патриархию, и его проверяют.
Она показывает рукой в сторону небольшого стеллажа, за которым сидит пожилая крупная женщина. На стеллаже под вывеской сельского храма из Чувашии ничего не продают — только принимают заказы на требы и пожертвования. «Подозрение вызвали их таблички со списками треб, — говорит Мария. — Точно такие же, распечатанные на цветном принтере, были и у сектантов».
Пожилая женщина на «подозрительном» стенде, когда я прошу ее показать документы, послушно лезет в сумку. Доверенность, архиерейское благословение — все оказывается на месте. Так что окончательную принадлежность стенда к сектантам будет устанавливать уже комиссия по контролю.
Она, изгнав последователей Кузи из Москвы и Подмосковья, сегодня вплотную работает с регионами: отслеживает выставки на местах, общается с епархиальным духовенством, проводит выборочные проверки.
Исчезли ли сектанты совсем? «Летом в Екатеринбурге я видел их, работающими уже не на ярмарке, а на крестном ходе», — говорит Александр, монастырский послушник из Вязников.
Эту же информацию подтверждает и игумен Парамон: «Кузины дети» изобретают новые способы обмана. Чувствуя, что на выставки проникать им становится все труднее, они стали появляться у стен монастырей и храмов, в святых местах и на крестных ходах. Везде они продолжают свое мошенничество».
Где сегодня находится сам Кузя — неизвестно. По одним данным, он живет в подмосковном доме в окружении четырех жен — которых периодически побивает. По другим, Кузя стал миллионером и переселился в другую страну. С фотографий, которые ходят в интернете, Кузя, подняв голову, слепо щурится в камеру, поглаживая руками массивный, висящий на животе крест. Люди, которые сумели выйти из его секты, утверждают: имя «Кузя» он взял в честь своего погибшего попугая…
Михаил Боков
Фото Владимира Ходакова