Протоиерей Андрей Лоргус
Во-первых, к этой истории надо отнестись как к громадной человеческой трагедии. Погибла семья. Погибла женщина. Погиб человек, который стал убийцей.
Во-вторых, это настоящая семейная трагедия. Хотя убийств на бытовой почве, как принято это называть у юристов, много, но нельзя мешать все в кучу. Каждая семья – это целый мир, космос. И если семья оказалась у такого страшного порога, то это просто ужасно. Третье. Это не только трагедия семьи, но это трагедия общества.
В-четвертых, погибла христианская семья, семья священника, ведь сам убийца – священник. И нельзя отнестись к этой трагедии иначе, чем как к трагедии для всей нашей Церкви. Просто невозможно недооценить произошедшее. Горе всем нам. Горе всем участникам. Горе детям убитой матери и убийце-священнику. Горе родственникам. Великое горе.
Такое событие, безусловно, привлекает внимание, вызывает желание проанализировать и разобраться: как, почему произошло, типично или нет. Но пока мы не можем делать выводов, хотя бы потому, что не знаем всех обстоятельств, быть может никогда и не узнаем. Именно поэтому я бы поостерегся делать выводы и о том, что произошло, и какие мотивы двигали человеком. Мы почти ничего не знаем.
Но для всех нас значимо то, что факт признан, убийца известен. Ещё важнее, что информация пришла и подтверждена Патриархией и нам не нужно теряться в догадках.
Семейное насилие не уменьшается, но у нас нет информации о том, что в священнических семьях это очень распространено. Никто эту проблему не изучал. Говорить, что насилия в таких семьях больше – безосновательно. У нас просто нет статистики. Говорить, как уже пытаются некоторые, что существует определенная склонность у православных к насилию, вообще странно. Ну нет, конечно, такой склонности.
У православных верующих есть другая склонность, которая может быть предметом изучения и комментария — это сверхценное значение брака. Брак для православного человека является необыкновенной ценностью. Именно поэтому православные супруги стремятся во что бы то ни стало брак сохранить.
Как я могу прокомментировать этот случай? Повторюсь, никто из нас не знает мотивов преступления. Мы должны воздержаться от комментариев, потому что это этично. Это будет по-христиански. Выдавать свои домыслы — это пустое и лишнее дело. Но я могу поделиться личными наблюдениями.
Среди известных мне священнических семей (а я знаю значимое число таковых не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в других епархиях: Иркутской, Красноярской, в двух Уральских,в двух Поволжских) я никогда не наблюдал никакого насилия. Безусловно, это мои знакомые. Очевидно, что они отличаются от чьих-то ещё. Но среди моих знакомых такого нет.
Однако то, что насилие в семьях священников существует, я готов свидетельствовать как священник-психолог.
Я веду консультации и ко мне обращаются и жены священников, и их дети, и сами священники. Случаи насилия существуют, но мы не можем судить больше или меньше насилия в священнических семьях по сравнению с другими.
– Вы признаете факт, но есть ли у вас понимание почему так происходит? Всему виной тяжелая жизнь священников, бремя несомых ими обязанностей или это исключение, это пример психопатии?
– У бытового насилия всегда есть как минимум три источника причин. Это не означает, что каждый из них всегда влияет на ситуацию, но может влиять.
Первой причиной является сама кризисная ситуация, в которую попадает человек или семья. Если человек в ресурсном состоянии (когда есть внутренние силы найти адекватный выход — ред.), то он не склонен к насилию. В кризисной ситуации он гораздо легче и быстрее срывается в него.
Второй источник насилия кризис общенационального масштаба. В российском обществе насилие процветает. У нас избыток насилия во всем. Насилие используется на работе, в социальной среде, на перекрёстках дорог, в метро, в автобусах и в церкви тоже. Иногда священникам приходится разнимать прихожан, которые что-то не поделили: свечку, место, правоту в догматах. Вспомним о войнах, которые ведутся на близких нам территориях. Вспомним насилие в тюрьмах, насилие полиции и Росгвардии над демонстрантами, насилие в кино, на телевидении, в интернете. Отовсюду оно щедро льется на нас.
Насилия так много, что им заражаются дети, женщины, мужчины.
Социальный источник насилия одна из причин насилия бытового, но куда чаще причиной семейного насилия является третья – кризис семьи. И конкретный случай скорее всего пример такого кризиса.
Фото: intex-press.by
Семейные кризисы бывают закономерные и незакономерные (ненормативные). Они были и будут всегда. От этого никуда не денешься. В семейном кризисе нет виноватых. Бессмысленно обвинять одних и оправдывать других, потому что семейный кризис – это кризис семейной системы. Все остальные причины лишь условия семейного кризиса, а насилие – одно из следствий.
Давайте лучше скажем о другом. Особенность семейных преступлений в том, что они скрыты. Их участники – жертвы и виновники – покрывают друг друга, не хотят и боятся огласки, скрывают насилие от закона, от людей, от церкви.
Почему? Потому что все участники любят друг друга как могут. Любят и одновременно причиняют друг другу боль.
Но беда в том, что если мы молчим о преступлении, мы его поощряем. Мы поощряем его также, если не признаём и закрываем глаза на ситуации, ведущие к преступлению.
Семейное насилие в любой семье, а не только церковной – это огромная социальная и личностная проблема. И чтобы помочь избежать людям семейного насилия, нужна работа, нужно, чтобы сами супруги обращались за помощью, просили ее.
Мы должны делать все возможное, чтобы озаботиться профилактикой, созданием системы помощи людям, которые оказались в кризисной ситуации. Сейчас достаточно теорий, специалистов, книжек. Мы можем, умеем, делаем, но важно чтобы это было признано.
Что касается психопатических натур, то они есть и будут. Боюсь, что не в этом причина трагедии угрешского священника. Боюсь, что дело именно в семейном кризисе.
– А как же быть с «жена да убоится мужа своего», как быть с «терпи — это твой крест»?
– «Религиозные» мотивы используются самыми разными людьми в меркантильных целях. Это факт. В церковь приходят в том числе фанатики, которые находят оправдание своей жестокости в строчках Писания. Приходят люди с агрессией и тоже находят себе оправдание там. В церковь приходят в том числе от страха.
Религия вообще для многих удобная мишура, которой можно прикрыть свои намерения и страхи. Но это не свойство религии. Это ее незащищенная особенность. Часто мужчины обращаются к Православию, ищут невест в Церкви, чтобы установить в своей церковной семье принципы «Домостроя». Да, таких немало, но, к счастью, это не массовое явление.
Церковь за последние десять лет изменилась. Она помолодела. Новое поколение молодых людей и девушек о “домострое” совсем не мечтают, домостроевские настроения им глубоко не интересны. Они грамотны, понимают что такое насилие, агрессия, что такое брак и семья. Они создают новую церковную атмосферу. Но случаи религиозной манипуляции ради реализации агрессии будут. И поэтому в пастырской деятельности мы должны быть зоркими, выявлять даже подозрение на насилие в семье.
Фото: anothercity.ru
У священника есть харизма и дерзновение задать супругам неуютные вопросы: а все ли в порядке, а вы уважаете друг друга? Психолог не имеет права об этом спрашивать, а священник имеет такое право! Подобные трагедии указывают нам на то, что одна из пастырских задач — предупреждать подобные случаи, видеть, замечать, болезновать, молиться о семьях, в которых возникают ситуации насилия. Но для этого надо священника учить. Семинары, которые мы с коллегами проводим, например, с кризисным психологом Сергеем Борзовым, это капля в море.
Найти виновных и покарать — это попытка принять легкое решение. Профилактика и помощь – это не судебная расправа, не социальная опека, которая сама насильственным методом пытается влезть в семью и решить ее проблемы. Задачу я вижу в том, чтобы священники не только в проповеди, но всегда говорили о ценности жизни, как о высочайшей ценности.
Для православного человека семья является ценностью, но жизнь человеческая является ценностью несомненно большей, чем брак. И если для супруга или супруги стоит выбор жизнь или брак, то подлинно духовный, подлинно христианский выбор – это жизнь. Увы, это христианская ценность потеряла популярность сегодня.
Когда мы сталкиваемся со смертью, убийством, самоубийством, то понимаем, что люди какими-то обстоятельствами, условиями были доведены до такого состояния, что жизнь перестала быть для них ценностью. Вот в чем трагедия.
Смерть почему-то сегодня рассматривается как выход и решение ситуации. Но это катастрофа, катастрофа сознания, катастрофа человеческих отношений. Так не должно быть никогда и ни при каких условиях. Любая проблема решается в жизни, а не в смерти. Когда человек покушается на убийство другого, или себя, то в этом состоянии болезни, в помутнённом сознании рассудка ему грезится какой-то выход. Но это чудовищная ошибка. Смерть не является выходом. Решение любой проблемы — это только жизнь.
Беседовала Дарья Рощеня