20 ноября на заседании Совета по культуре и искусству Президент России Владимир Путин поручил правительству вернуть в состав школьного выпускного экзамена сочинение. Более того, теперь «проект в форме сочинения» придётся ещё и защищать. Судя по срокам исполнения поручения, сочинение может вернуться в школьные программы уже в конце этого или в следующем учебном году.
Значит ли это, что правительство, наконец, исполнило заветную мечту школьных словесников?
Фото: oreninform.ru
Ни для кого не секрет: разговоры о том, что сочинение в школу надо вернуть, спорадически возникали в учительской среде с самого момента его отмены. У этой формы экзамена есть целый ряд несомненных достоинств перед предложенной ныне системой тестов – они так широко известны, что повторить их можно разве что кратко.
Сочинение требует от школьника умения думать, говорить, грамотно и последовательно излагать свои мысли. Кроме того, та форма литературно-критической работы, которая присутствовала в школе раньше, предполагала ещё знание выпускником основных понятий теории литературы и умение анализировать художественный текст.
Я не случайно говорю о «форме, которая присутствовала раньше», потому что, строго говоря, содержание работы, которая вернулась в школу теперь, из президентского поручения не совсем понятно.
Отныне «письменный проект» надо защищать. Очевидно, что цель такой устной процедуры, прилагаемой к письменной работе, состоит в том, чтобы проверить её подлинность, самостоятельность выполнения её учеником. То есть просто некий текст, который, чего уж скрывать, в прежние времена можно было и позаимствовать из сборника шпаргалок, экзаменаторов теперь не устроит.
Однако неясно, будет ли эта устная часть представлять собой литературоведческий доклад или же просто речь, построенную по правилам риторики. Последнее означает, что под видом сочинения в школу вернулось эссе – форма, на которой в начале 2000-х часть педагогического сообщества весьма активно настаивала, а другая – столь же активно её отвергала.
Тогда проблема была в том, что учителя не представляли себе, как проверять работы, в которых взгляды и мнения, высказанные учеником, резко разойдутся с учительскими. Защита, пожалуй, не снимет этой проблемы, но зато переключит критерий оценки в другую область – экзаменаторы будут больше внимания обращать на форму и проверять не взгляды, а логичность мышления, умение построить защитную речь. То есть, из области мировоззрения экзамен перейдёт в область формальной риторики. Что ж, это неплохой выход.
Однако вся благостность нарисованной выше картины разрушается одной деталью – сроками исполнения президентского поручения. Методика преподавания – упрямая дама, и она настойчиво требует, чтобы итоговая аттестация проводилась в той форме, которая уже была освоена учеником на занятиях. Иными словами, чтобы человек успешно написал сочинение в одиннадцатом классе, его надо начинать готовить к этому с пятого.
Между тем, и это тоже ни для кого не секрет, нынешние школьники очень мало пишут и практически не говорят. Тестовые формы заданий, активно внедряемые в школьные программы в последние годы, выработали у теперешних старшеклассников серьёзный страх перед текстами объёмом более трёхсот слов, не говоря уже об устном изложении своих мыслей. И за оставшиеся до июньских выпускных экзаменов две учебных четверти этого перекоса не поправить никак.
То есть, по логике, начинать реформировать нынешнюю, совсем неидеальную школьную программу, надо бы не с изменения форм итоговой аттестации, а с увеличения количества уроков развития речи в средних классах. Хочется надеяться, что именно это и будет со временем сделано. Что же до выпускников нескольких ближайших лет и их преподавателей – и тем, и другим остаётся пожелать мужества.