Протоиерей Андрей Верещагин
Протоиерей Андрей Верещагин наотрез отказался говорить с журналистами.
Самолет ТУ-134 — из Москвы в Петрозаводск. Почти приземлился — крушение произошло при посадке. 45 человек погибли. 8 человек (по обновленным данным — 7, один скончался в больнице) выжили. Четверых вынесли два священника Петрозаводской епархии — протоиерей Андрей Верещагин, иерей Григорий Михневич, Валерий Минин
Священник Григорий Михневич увидел падение самолета в окно:
«Это было метрах в 200-х от моего дачного домика. Был очень сильный шум от самолета, тут же погас свет, и вспыхнуло зарево от падения. Я выбежал из дома, увидел настоятеля, отца Андрея, у нас дачи находятся рядом».
Священник Григорий Михневич
Они не думали ни минуты:
«Вскочили в машину и приехали на место падения. Там мы увидели еще одного мужчину, Валерия Минина, который вынес ребенка, мы вместе стали выносить людей».
Втроем они смогли вынести еще четверых, только к этому времени приехала скорая помощь и спасатели. А пока Скорая ехала, священники старались, как могли, поддерживать живых, говорили с ними все время. Особенно долго протоиерей Андрей говорил с мужчиной, который совершенно не пострадал:
«Он спасся просто, считаю, чудом. Совершенно не имел никаких ран и повреждений. Он даже отказался от услуг скорой помощи, хотя был в шоковом состоянии» — рассказал о.Григорий.
Учиться первой помощи пришлось на месте:
«Попав на место происшествия, мы сосредоточили свое внимание на том, чтобы искать живых людей и уносить их с места аварии, поскольку топливо горело и мог произойти взрыв.
Сначала мы вынесли мужчину, потом увидели еще живую совсем юную девушку, и в груде трупов рядом с ней был живой ребенок, я не смог определить, мальчик это был или девочка. Кожа на его лице была содрана и перемешана с землей.
На вид ребенку лет десять. Скорая тут же его увезла, хотели перевезти в Москву, но он не транспортабелен. Больше мы никого в живых не нашли. Когда присоединились спасатели – нашли еще четверых».
Почти все пострадавшие в очень тяжелом состоянии, они сейчас находятся в реанимации. Мальчик Антон Терехин, которого увезла скорая, по сообщениям СМИ, умер от ран в одной из больниц Петрозаводска. Среди жертв авиакатастрофы — футбольный судья Владимир Петтай и пятеро представителей компаний из области атомной энергетики. Информация по погибшим и пострадавшим устанавливается:
«Пока почти никаких документов на людей найти не удалось, все — сплошное месиво,» — сказал о. Григорий.
Закончили священники, только когда поняли, что сделали все, что смогли:
«Когда мы поняли, что без помощи пожарных никого спасти больше не удастся – мы отошли. Позже увидели, что мы даже не успели толком одеться: босые, в шортах».
Одна из основных версий трагедии — ошибка пилота. Был сильный туман, они не успели уйти на второй круг:
«Они отклонились от курса, промахнулись мимо полосы на 200-300 метров, задели опушку леса и потеряли управление. Но если бы самолет не задел деревья леса, он бы упал на поселок, тогда жертв было бы намного больше. Обломки самолета задели трассу, но на ней никто не пострадал. Людей разбросало из самолета, всё загорелось, а до ближайшего дома поселка – оставалось несколько сотен метров».
«Очевидцев этой трагедии было много, но никто не подходил близко, — добавляет о.Григорий. — Люди ехали по трассе, и на их глазах все произошло, трассу перекрыли. Очевидцы фотографировали все на сотовые телефоны».
«Будем молиться за упокой погибших и здравие выживших», — заканчивает о.Григорий.
________________________________________________________________
23.06.2011
Медаль МЧС России «За отвагу на пожаре» получили
протоиерей Андрей Верещагин (он не смог присутствовать на церемонии),
иерей Григорий Михневич,
пожарные Дмитрий Акиньшин, Владимир Петровский и Иван Ушаков,
житель Карелии Валерий Минин и его 14-летний сын Анатолий.
Медалью «За отличие в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций» награждены Ксения Маслова, Виталий Гашко, Давид Гордиашвили, Евгений Ковалев, Михаил Осипов.
— Средства массовой информации пишут, что свидетели крушения самолёта не помогали раненым, а снимали происходящее на мобильные телефоны. Это неправда! Очень много жителей поднялось на помощь, я знаю, один человек после инсульта – и тот выбежал, но почему-то прошла информация в СМИ, что люди, вместо того, чтобы помогать раненым, снимали на камеру, как те погибают. Это полная ложь, чудовищно, что даже православные сайты пишут такую откровенную неправду.
— Откуда вы узнали о катастрофе?
— Крушение самолёта случилось в 200 метрах от моего дома, не услышать это было нереально, мы выскочили из домов, добрались на место, там уже были люди, вытаскивали раненых из огня, там же все сыпалось, горело. Какие там съёмки на телефон – все люди искали живых, вытаскивали их, потом, когда МЧС приехало, уже было все распределено – тут живые, тут мертвые, получайте. Потом, когда сотрудники МЧС сказали: «Всё, ребята, все уходят», мы ушли, потому что сделали уже всё, что могли.
— Действительно, никто не вёл съёмок на месте крушения?
— Была лишь одна какая-то обезумевшая женщина, которая что-то снимала и тут же всем показывала, но она была явно в состоянии шока. Представьте, я мужик, я бываю в моргах, я спокойнее на это смотрю, хотя и меня до сих пор трясёт от воспоминаний, а уж обычным людям смотреть на фрагменты тел просто невыносимо, естественно, голова не выдержит. Все остальные помогали кто чем, машины останавливались, люди выбегали, спрашивали, чем помочь, что надо. Ну, северные люди-то – они нормальные в этом плане! А нас показали просто какими-то имбецилами. Даже неприятно, что 90% публикаций о произошедшем – откровенная ложь. Сегодня мы все (иерей Григорий Михневич и другие люди, оказавшиеся первыми на месте трагедии — прим. ред.) едем в Москву, первый канал будет снимать передачу на эту тему. Мы хотим рассказать людям правду.
Другими подробностями той страшной ночи поделился с сайтом Общественной палаты иерей Григорий Михневич:
— Отец Григорий, вы с отцом Андреем добрались до места крушения на машине. Насколько далеко это от вашего дома?
— На машине мы доехали за пару минут. Самолет рухнул прямо на противоположном берегу реки, но надо было ехать до моста. Все было в огне: горел самолет, пылало на трассе. Нам навстречу из огня выбежал Валера Минин. Уже из этих моих слов можно понять, что некоторые статьи на тему «два священника спасли восемь человек» не совсем верно расставляют акценты.
— А остальные поспели уже после вас? Когда вы приехали, на месте крушения из спасавших был только Валерий Минин?
— Я не знаю, приехали они раньше или позже. Дело в том, что огнем перегородило трассу. Там достаточно оживленное движение, поэтому машины, конечно, останавливались. Понятно, что люди, вынужденные остановиться из-за того, что трассу перегородило полыхающими обломками, совсем не сразу понимали, что происходит. Возможно, кто-то и снимал на мобильные телефоны. Но мне, честно говоря, тяжело об этом судить. Мы же не стояли и не считали, какой процент поспешил на помощь, а какой остался безучастным. Мы приехали на место крушения, повсюду лежали фрагменты тел – понятно, что тут не до статистики.
— Было страшно? Не боялись пострадать?
— Никакого страха не было. Было только желание найти как можно больше выживших и вытащить их. Наверное, в такой момент вырабатывается адреналин или, возможно, что-то еще заставляет тебя не думать о страхе. Кроме того, не надо забывать, что в некоторые дни мы проводим по 6-8 отпеваний. Возможно, меньше шока было в связи с этими особенностям профессии. Уже потом, через день-два-три это чувство нагоняет.
— А какие чувства вызывают врученные вам почетная грамота и медаль? Приятно?
— Честно говоря, я бы вообще не принимал бы эту награду. Но я понимаю, что у общества возникает желание как-то поучаствовать в этом, выразить свою признательность. И не хотел отказывать людям с добрыми намерениями. Но я воспринимаю их не как награду, а как напоминание об этом событии. Только на таких условиях, только так воспринимая их внутренне, я мог принять их. Ведь речь не может идти о награде, когда погибло 45 человек.
— Погибших будут отпевать в вашей церкви?
— Тут все зависит от воли родственников, мы лишь исполняем свои профессиональные обязанности. Захотят ли родственники отпевать погибшего по православному канону, привезут ли его в наш храм или будут отпевать в своей церкви – их свободная воля.