О том, зачем были нужны в детстве надоевшие кружки, и о профориентации сирот — Ксения Туркова.
«Вы знаете, вообще-то ей медведь на ухо наступил, но посмотрите, может, что выйдет…». Примерно с такими словами мои родители привели меня, десятилетнюю, к учителю музыки Петру Егоровичу — они вдруг почему-то захотели увидеть дочь играющей на гитаре. Петр Егорович подавил в себе то, что уже хотело сорваться с его уст в адрес родителей, и согласился. Через пару занятий меня перевели из группы на индивидуальное обучение — как самую способную. Папа и мама удивились.
Сейчас, спустя 18 лет после окончания музыкальной школы, я до сих пор помню наизусть кое-какие отрывки из произведений, а Петр Егорович говорит, что из меня вышел бы неплохой музыкант. Оставим в стороне тему «Роль родительской заботы в формировании комплекса неполноценности» (к тому же, слух-то у меня и правда неважный). Тут важно другое — то, что мне дали ПОПРОБОВАТЬ: вдруг понравится, вдруг получится, вдруг это каким-то непостижимым образом окажется МОЕ.
Еще я ходила на фигурное катание, на танцы, в кружок вязания (где поставила рекорд по длительности вязания одного носка), в кружок юнкоров (написала статью в газету «Знамя коммунизма» о русско-эстонской дружбе), в школьную театральную студию, да и вообще — куда только не ходила. Это сейчас смешно смотреть на этот послужной список, от которого мне остались какие-то обрывочные, правда, очень прочные, на года, умения и навыки. Да, драмкружок, кружок по фото и все такое. Но это «все такое» дает одну важную вещь — выбор. Тебе дают возможность сориентироваться и понять, что нужно, нащупать, возможно, что-то свое.
Я подумала о важности этого выбора, когда в очередной раз приехала на фестиваль «Живое слово» в Болдино — его каждый год устраивает центр «Практика» и Нина Зверева. И каждый год в Болдино приглашают детей из местных детских домов: они ходят на мастер-классы, учатся что-то снимать, брать интервью, фотографировать. Проходят литературные квесты, читают с пушкинской веранды стихи.
А еще к ним приходят журналисты: Светлана Сорокина, Владимир Познер, Марина Королёва, Арина Бородина. Просто рассказывают о себе, о профессии. А дети спрашивают. Конечно, о том, «как попасть на телевидение» (или на радио), куда поступать, страшно ли перед камерой, как читают по суфлеру, что делать, когда текст пропал, и можно ли работать журналистом, не имея образования. В общем, обо всём. В этот раз я рассказывала им о том, что такое новости и зачем они нужны. Собственно, я только задавала вопросы, а дети (20 человек, 13–16 лет) сами формулировали ответы. И сформулировали очень точно: критерии новости, к примеру, у них вышли почти по канонам Би-би-си.
Я смотрела, как они перебирают листочки с агентскими сообщениями, пытаясь отделить важное от неважного, и думала о том, как они — кто всего через год, кто чуть позже — будут выбирать профессию.
Проблема выпускников детских домов не только в том, что они выходят из этой замкнутой системы совершенно не приспособленными к обычной, бытовой жизни. Проблема еще и в том, что они оказываются не подготовленными к профессиональному выбору. Никто не запихивает их во всевозможные кружки, не заставляет тащиться утром в субботу на осточертевшую музыку, не отдает на танцы («хорошо для осанки») или шахматы («хорошо для логики»), не стоит над душой с просьбой сделать английский. Как говорила героиня американской комедии середины 90-х «Двое: я и моя тень», «it’s fun being an orphan». Они оказываются свободны ОТ выбора, но не свободны В выборе, потому что, собственно, нет возможности «пощупать» профессию, дело, примерить его на себя. Такие мастер-классы и встречи — и есть примерка профессии, пусть и одной.
И у меня, вразрез с законами жанра, не будет никакого вывода из этой колонки. Просто хочу поделиться идеей: вдруг когда-то ее удастся воплотить. Я бы взяла этих болдинских, а потом и других ребят и сделала бы с ними настоящие телевизионные новости на каком-нибудь канале. Чтобы они были настоящими ведущими, настоящими репортерами, настоящими редакторами. И рассказывали бы о том, что они видят вокруг, в стране и мире, и как видят. Это было бы для них пусть только одной, но реальной возможностью осязать профессию, примерить ее на себя.
В прошлый раз я оставила им адрес своих страничек в Фейсбуке и Вконтакте. А через несколько дней после приезда из Болдино получила сообщение: «Скажите, как нужно готовиться, чтобы поступить на журфак? Может, посоветуете что-то?»