– Теология в России официально стала научной специальностью. Как кажется, многолетняя цель усилий российских богословов достигнута. Что вы чувствуете?
Священник Константин Польсков
– Наш университет начал заниматься этой темой давно, в 1999 г., когда мы готовили стандарт по теологии 2-го поколения, то есть прошло уже 16 лет. За эти годы я привык не очень сильно огорчаться и не спешить сильно радоваться при получении новостей о судьбе теологии в России. Есть заданная цель – надо работать над ее достижением.
Новость, о которой вы говорите, не очень сильно меня обрадовала, но нельзя сказать, что я сильно огорчен. Это что касается эмоций.
Что касается сути вопроса: принятое решение не может нас удовлетворить полностью, поскольку дает возможность защищать диссертации по 6-ти смежным научным областям (философии, истории, филологии, искусствоведению, культурологи, педагогике), но не по собственно теологии. Принятое решение получилось компромиссным. Так что работа продолжается.
Надо не эмоциям предаваться, а аргументировать свою позицию и пытаться убедить коллег, что наша позиция (о необходимости иметь теологию в качестве самостоятельной отрасли, по которой можно защищать работы с присвоением учёных званий кандидат и доктор теологии) имеет право на существование.
– Какую роль сыграл в данном случае ПСТГУ?
– Такая постановка вопроса не совсем корректна. Решения самостоятельно и независимо принимал Президиум ВАКа. Но, конечно, в подготовке этого вопроса и вообще в том, чтобы вопрос о судьбе теологии был поставлен в повестку дня, ПСТГУ за 16 лет сыграл значительную роль. Она заключается, во-первых, в том, что этот вопрос был в принципе поднят и поставлен в повестку дня. Во-вторых, мы постоянно участвовали в сложном рабочем процессе с коллегами из ВАКа и Министерства образования, часто выступая в роли «рабочей лошадки». Все эти годы для достижения результата с нами вместе работали представители исламского и иудейского высшего образования.
Роль ПСТГУ значительна, но преувеличивать ее не стоит, тем более в той конфигурации, в какой обсуждаемые документы были прияты. Повторюсь, ВАК решения принимал самостоятельно, не всегда прислушиваясь к нашим аргументам. Это естественно – ВАК независимая инстанция.
На самом деле, все самое главное произошло еще полгода назад, в феврале 2015 года, когда на основании заключения президиума ВАКа приказом Министерства образования и науки теология была внесена в Номенклатуру научных работников. То что произошло этой осенью – это естественное следствие принятого тогда решения: новой строчке в Номенклатуре ВАКа должен соответствовать паспорт научной специальности.
– Эта новость была в прессе?
– Соответствующий официальный приказ Министерства образования и науки был опубликован. Всякий желающий может его найти на сайте Минобра или в системах Грант и Консультант. Другое дело, что тогда ВАК широко не оповестил научную общественность. Почему? Не могу ответить. Но кто хотел найти этот приказ, имел такую возможность уже давно.
– Почему именно сейчас это так возбудило интерес?
– Может, потому что в феврале новость оказалась незамеченной, а сейчас решили её «отыграть».
Аргументы «за» и «против» признания теологии
– Какие аргументы «за» и «против»?
– «За» и «против» чего?
– Признании теологии наукой, наверное.
– Я бы корректнее сказал о признании теологии «научной специальностью», по которой можно защищать диссертации на соискание учёной степени. В проекте Паспорта научной специальности, который мы предлагали, говорилось не о «теологических науках», а о «теологии». Это важная поправка, которая была нужна, чтобы спокойнее обсуждать тему, потому что для многих коллег признание теологии наукой является до сих пор неприемлемым. А так мы говорим о научно-исследовательской области, в которой можно готовить и защищать работы, пропуская их через систему научной аттестации.
Первый аргумент «за» – то, что в России есть некая традиция защиты богословских работ. До революции в России теология была по факту признана государством, потому что Церковь была государственной, хотя и существовала она параллельно университетской системе образования.
Второй аргумент – мировой опыт, поскольку в значительном количестве европейских стран и в Америке признаваемые научным сообществом и государством диссертации по теологии защищались и продолжают защищаться.
Третий аргумент – внутренняя потребность в теологии для гуманитарных наук, то есть в том, чтобы иметь теологическую перспективу исследований, получить еще один взгляд на проблемы, общие для всей гуманитаристики. Система общественно-гуманитарных наук в Советском Союзе была в значительной степени ущербна. Мы это чувствуем до сих пор. Мировой опыт показывает, что участие богословов в решении гуманитарных проблем всегда обогащает науку и в какой-то мере поможет отечественной гуманитаристике «обрести новое дыхание».
Еще один аргумент, возможно, формальный, но не менее важный – теология, как образовательная специальность, существует в России с 1992 г. Подготовлены уже тысячи выпусников-теологов, имеющих признаваемые государством дипломы о высшем образовании.
С принятием нового Закона об образовании с 2014 г. теология пришла на новый третий уровень высшего образования – аспирантский. В прошлом году утвеждён и соответствующий стандарт по теологии, по нему уже учатся аспиранты. Но по какой научной специальности они будут защищаться, до недавнего прошлого оставалось не совсем понятным. Аспиранты, обучаясь теологии 4 года на бакалавриате, 2 года в магистратуре и 3 года в аспирантуре, приходили к тому, что должны были, в конце концов, защищать свою диссертацию по религиоведению, поскольку это предусматривал так называемый «переходник» (документ, сопоставивший старые образовательные направления бакалавриата и магистратуры с новыми аспирантскими направлениями обучения). То есть по сути это была прямая дискриминация теологии.
Настала необходимость признать очевидное – теология существует в России в системе высшего образования, в том числе и в аспирантуре, и должна наконец появиться возможность и защиты соответствующих диссертаций.
– Аргументы «против» – позитивистское понимание науки, как несовместимой с метафизикой?
– Об аргументах «против» лучше спросить тех, кто с ними выступает. Аргумент позитивистский обычно не выдвигается – серьезные учёные никогда не говорят, что гуманитарное знание может подтверждаться позитивистски. В том специфика гуманитарных наук и отличие их от физических и естественных, что эксперимент в них невозможен. Верификация, о которой говорил когда-то К.Поппер, в теологии, как и в философии, филологии, истории, искусствоведении и т.д. невозможна. Если такие аргументы кем-то выдвигаются, то можно предположить, что их авторы не очень понимают, о чем они говорят.
Кто-то до сих пор не хочет допустить, что теология способна производить научные знания, которые будут сродни знаниям других гуманитарных наук. Как я предполагаю, (может, я ошибаюсь), такие люди по-прежнему считают, что теология – это что-то вроде «закона Божьего», только на высшем уровне, то есть, что это научение основам веры и религиозная апологетика. Но научное богословие занимается не только и даже не столько этим. Оно осмысляет религиозный опыт человека с определенной точки зрения – нормативности, принятой в конкретном религиозном сообществе.
Если речь идет о христианской теологии, то мы говорим о том, что такая нормативность даётся нам в Предании и Священном Писании Церкви. Коллегам трудно принять то, что такая перспектива научной работы имеет будущее и вообще имеет право на существование. Но с ними нужно вести диалог. В этом нет ничего страшного. Мы уже 16 лет этим занимаемся. Поэтому никаких особых эмоций нет — ждем, что будет дальше.
– Как они себе представляют прирост научных знаний? Они мыслят это в кантовской системе априорных и апостериорных, синтетических и аналитических суждений? Почему теология не может давать прирост знаний с их точки зрения?
– Потому что, с их точки зрения, должен существовать конкретный механизм верификации и подтверждения (а также и опровержения) того, что претендует на название «научное знание». Коллегам, видимо, трудно признать, что можно как-то удостовериться в истинности знания, в основе которого лежит отрефлексированный с определённой точки зрения опыт веры, так же, как это происходит в других областях науки.
– Я не готов сейчас к разговору, как могут фальсифицироваться и верифицироваться математические знания, но, например, философия точно не подпадет под эти попперовские критерии.
– По идее, да. Вообще, гуманитарные знания не могут верифицироваться, как естественно-научные знания. В философии науки уже давно не говорится о принципе верификации, как основном критерии научности. И все равно приходится слышать вопрос: «Как ваше знание будет подтверждаться»? Или «почему вы считаете, что ваше знание о Боге будет релевантным для неверующих людей»?
Мы им отвечаем диалогом, статьями. В, частности, можно почитать статьи по этой тематике сотрудников ПСТГУ К. М. Антонова, протоиерея Павла Ходзинского. Изложенную в этих публикациях аргументацию трудно воспроизвести в кратком интервью.
– Теологам в России часто возражают, что есть религиоведение, зачем нам еще теология? Какое отличие теологии от религиоведения?
– В западных университетах теология и религиоведение существуют параллельно, как мне кажется, к большой и взаимной пользе. Это разные перспективы исследования, разный опыт, разные ответы на одни и те же вопросы. Религиоведы смотрят на религиозный феномен «извне». Теологи смотрят на тот же религиозный феномен «изнутри», с опорой на нормативность, закреплённую в церковной традиции. Теология основывается на причастности к религиозному опыту.
Религиоведение постулирует иные основания своей науки. Были даже придуманы термины «методологический агностицизм» и «методологический атеизм» – то есть позиция, не допускающая никаких априорных суждений, исключительная «объективность» при работе с тем, что касается исследования религии. Правда, философия науки уже опровергла категоричность таких взглядов. Теология, религиоведение и, добавлю, философия религии, взаимно не исключают друг друга, а наоборот дополняют и обогащают.
Для теологии религиоведение – это как бы «зеркало», в котором она может увидеть свои проблемы. И для религиоведения теология может служить не только объектом исследования, но и помощником в исследовании некоторых областей религиозного знания.
Проблема непримиримого конфликта теологии и религиоведения надумана. В России острота противоречий, которая наблюдалась около 2000 года, уже ушла. С коллегами-религиоведами из МГУ, РГГУ, Института философии РАН теологи из ПСТГУ активно сотрудничают. Мы вместе обсуждаем одни и те же вопросы, вместе собираем общие конференции, вместе издаемся.
Признана ли в России теология наукой?
– Я не совсем понял – теология все же признана наукой в России?
– Что значит «признана наукой»? И кем признана? Голосованием министерских работников? Говорят, в свое время голосованием Землю плоской признали. Наука или не наука – определяется не поднятием руки. ВАК, включив теологию в список общих специальностей, создал нормативную базу, чтобы в России работы по теологии могли проходить научную аттестацию. Правда, если невозможно получение научных степеней именно по теологии, то можно сделать вывод, что с точки зрения тех, кто принимал такое решение, отдельной научной специальности «теология» не существует. Поэтому можно сказать, что теология в России еще «не совсем наука».
– Определений науки много, и каждый может выбрать свое, в зависимости от философской школы, которой он придерживается. Можно предложить такое определение: «Наука — это область систематизированных знаний, которые доступны верификации и фальсификации».
– Такая точка зрения подергалась критике в прошлом веке. Принципы верификации и фальсификации уже давно не рассматриваются, как единственные научные критерии.
– У самого ВАКа есть официальное определение науки?
– Не думаю. В систему классификации ВАКа входят и математика с физикой, и философия с филологией. Это совершенно разные научные специальности, для которых сложно дать общее определение.
– Пока у ВАКа нет официального определения науки, то как можно говорить о его критериях включения той или иной области знаний в свой классификатор?
– ВАК не занимается определением того, что является наукой. Он занимается научной аттестацией, то есть пропускает все научные работы через понятную, прозрачную, открытую систему и признает, что такая-то работа соответствует канону данной области исследований, что она выполнена по формальным канонам, необходимым для диссертации, что у автора есть необходимое количество публикации в определённых научных журналах, что они всем известны, и оригинальны. Вопрос научности или не научности — компетенция научного сообщества, а не ВАКа, как общественно – государственного органа.
– Тогда я снова не понимаю – признана ли научным сообществом в России теология наукой? Или частью сообщества признана, а частью — нет?
– В этом вопросе уже есть ответ. Часть научного сообщества признает теология наукой, а часть – нет. А многие до сих пор не признают наукой философию. Но философия, с высоты своей многотысячелетней истории, и не очень обращает внимание на такого рода споры. И диссертации по философии продолжают успешно защищаться.
Теология признается наукой очень многими достойными учеными и не только на Западе, но и в России. Либеральная пресса говорит о «Письме десяти академиков против теологии», но за 16 лет много других академиков подписывали письма в защиту теологии. И их много больше десяти, это и почившие, и ныне живущие академики. Так что количество подписей, даже очень авторитетных, это тоже не абсолютный аргумент.
Разве нужно единогласное признание всех, кто имеет научные степени или работает в структуре Академии наук для того, чтобы теология стала наукой? В нашей стране реально существует значительное научное сообщество теологов, которое работает по прозрачным и понятным для всех принципам. Это и признал ВАК.
– Следующий шаг в борьбе за теологию – добиться разрешения защит диссертаций?
– Чтобы защищать диссертации, нужен диссертационный совет. Поэтому следующий шаг – это в рамках принятых решений (если документы останутся в силе в том виде, в котором они приняты) – образование диссоветов. А вот после этого уже возможны защиты.
– Какова технология создания диссоветов? У нас нет докторов по теологии, кто же войдет в них?
– Это совершенно не проблема. Социология, как отдельная отрасль научного знания, появилась в отечественном пространстве достаточно поздно, во второй половине прошлого века. Совсем недавно выделилась культурология. И опыт создания диссоветов с нуля по таким «новым» научным специальностям у ВАКа имеется. В начале в них включаются ученые из смежных отраслей, чаще из тех, из которых выделилась новая научная дисциплина. Дальше система сама себя начет воспроизводить.
Записал Александр Филиппов
Читайте также:
- Протоиерей Георгий Ореханов: Принципиальной возможности защищаться по теологии в России еще нет
- Архимандрит Кирилл (Говорун): Мы могли стать примером для светских университетов
- Председатель ВАК: Признание теологии научной специальностью – естественный шаг