Священник в армии может оказаться в оппозиции
Дискуссия вокруг создания в российской армии института капелланов идет по нарастающей. Своей точкой зрения на перспективы реформирования отношений армии и Церкви поделился с обозревателем Марией Свешниковой настоятель храма Всемилостивого Спаса иерей Александр Ильяшенко, возглавляющий сектор Синодального Отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями.
«Мне кажется, что сам законопроект лишен конституционной базы, — говорит отец Александр. — Например, от кого капеллан должен будет получать деньги? От Министерства обороны? Это большой вопрос. Также планируется священникам присваивать звания старших офицеров, а их помощникам — сержантов. Если так, то совершенно не понятно, на каком основании будут присваиваться эти звания, будут ли представители Церкви принимать воинскую присягу, кому они должны подчиняться — священноначалию или военному начальству.
Далее, как сказал протоиерей Димитрий Смирнов, для армии потребуется 3,5 тысячи священников, в то время как сейчас в Русской Православной Церкви их всего немногим более 15 тысяч. И снять три с половиной тысячи священников с приходов и отправить их в воинские части мне кажется весьма проблематичным. Тем более что такой священник должен иметь очень глубокую специальную подготовку для миссионерской и воспитательной работы в воинской части. Кроме того, возникает необходимость создания программ, методических и учебных пособий, разработки курсов для подготовки военных священников, после которых они смогли бы работать в войсках.
Те, кто сталкивался со структурами вооруженных сил, понимают, что в армии есть несколько уровней. Одно дело работа с рядовым составом, иное — с младшими офицерами (они молодые). И совсем другое — со старшим офицерским составом, где служат люди сложившиеся, как правило, семейные, имеющие большой стаж и опыт работы. Очевидно, что подход к этим аудиториям должен быть принципиально различным. А значит, требуется и такая подготовка. Также очень важно продумать, как сделать так, чтобы полковой священник не оказался как бы в оппозиции. Или, чтобы офицерская среда не оказалась в оппозиции к нему. Что тоже объяснимо, поскольку до сих пор они жили и работали так, как их учили, но вдруг появится новое лицо в части, которое будет говорить вещи, для них непривычные.
Более того, чтобы воспринимать то, что вам говорят о вере, нужно стремление поверить. А если этого стремления нет? Очевидно, что потребуется очень серьезный пересмотр всей существующей системы учебных программ и высших военных учебных заведений, чтобы выпускники этих заведений могли доброжелательно и глубоко воспринимать то, с чем к ним придет полковой священник. Чтобы они были единомышленниками, а не оппонентами.
Следующее, что необходимо отметить — важна сфера приложения сил священника. В Православии центр тяжести ложится на богослужение и на Таинство. Воспитательная работа очень важна, но она на первый взгляд второстепенна, поскольку напрямую зависит от богослужебной жизни. А для того, чтобы наладить богослужебную жизнь в частях, нужно очень много времени.
Далее, необходимо подумать о выделении личного времени для солдат, офицеров у которых возникнет желание обратиться к полковому священнику. И здесь также должна быть проведена большая подготовительная работа, чтобы служащие в армии, откликнулись так же, как они откликались во времена Суворова и Кутузова. И еще раньше, во времена Дмитрия Донского, когда для всех было очевидно, что без помощи Божией невозможно добиться какого-либо успеха, и шли в бой, осененные хоругвями, иконами.
Поэтому, мне представляется, что должна быть программа государственного масштаба, а не только Министерства обороны или других силовых министерств, и не только Русской Православной Церкви. Потому что требуется работа очень широкого круга специалистов высокого уровня, для того чтобы пересмотреть и дополнить воспитательную работу и требования к образованию, которое дается тем, кто поступает военные учебные заведения. И здесь надо быть готовым к тому, что возникнет масса трудностей: кто-то не захочет изучать эти предметы, кто-то скажет, что он относит себя к другой религии или деноминации.
Стоит также сказать о том, что сразу очень остро встанет вопрос о том, что если разрешить служить в армии православным священникам, надо будет разрешать служить и духовенству иных религий. Тогда невозможно исключать возможность, если в армию пойдут служить представители других религий. Например, протестанты, обладающие большими материальными средствами, но чуждые духовным традициям нашего народа. Это может оказать тяжелое негативное влияние на психологический строй военнослужащих, вызвать отторжение, и волну недовольства уже против любого внедрения, в том числе и православных священников.
Так что вопрос о полковых священниках — это тонкая проблема, которую нужно решать очень деликатно, не оскорбляя чувств верующих и неверующих. И сразу стоит обозначить, с какими трудностям и препятствиями нам придется столкнуться и как их преодолевать».
