10 октября Русская Православная Церковь чтит память святителя Петра (Полянского). С 1925 года до ложного сообщения о его смерти в 1936 году он был местоблюстителем патриаршего престола. Несмотря на длительное заключение в одиночной камере, митрополит Петр отказался снять с себя должность местоблюстителя и не пожелал стать осведомителем НКВД даже в обмен на жизнь и свободу. 75 лет назад, 10 октября 1937 года он был расстрелян в Челябинской области.
«Сговорчивый и уступчивый»
Святитель Петр (Полянский) — уникальная фигура для Церкви советского периода. Священный сан он принял уже немолодым человеком, в возрасте 58 лет. На дворе был 1920 год, разгар большевистских гонений на верующих. Потоки христианской крови разливались по стране, с особой жестокостью представители новой власти убивали монахов и епископат. Зверски убиты были митрополит Киевский Владимир, архиепископ Пермский Андроник, епископ Тобольский Гермоген, архиепископ Черниговский Василий, и с ними многие священнослужители и миряне. Петр Федорович Полянский прекрасно понимал, на что идет, однако от предложения патриарха Тихона послужить Церкви не мог отказаться.
Петр Полянский, 1890-е годы
Он был выходцем из священнической семьи. Его отец служил священником в Воронежской губернии, брат был клириком московского храма. Сам Петр Федорович также имел духовное образование — закончил Московскую духовную академию, стал магистром богословия. До революции он много участвовал в жизни Церкви — преподавал в духовных школах, был сотрудником синодального Учебного комитета, участвовал он и в историческом Поместном соборе 1917/18 годов. В качестве ревизора духовных учебных заведений много ездил по России, имел много знакомых архиереев и священников. И все же, большую часть жизни он считал себя человеком светским.
По воспоминаниям А.Левитина (в 30-е годы — «диакон» в обновленческой «Живой Церкви», позже возвратился в Московский Патриархат) это был человек «настоящей русской складки, жизнерадостный и веселый, … позерство и аффектация ему были совершенно чужды». Высокого роста, широкоплечий, дородного телосложения, он излучал благополучие и оптимизм. Внешне он напоминал скорее провинциального купца или крестьянина-кулака, но никак не монаха и не столичного священника-интеллигента.
Человек отменного здоровья, от природы общительный и дружелюбный, — Петр Федорович всем нравился и во всех епархиях Русской Церкви имел друзей и приятелей. И все же, несмотря на всеобщее доброе отношение к Петру Федоровичу, возможно, никто из его знакомых не ожидал, на что он в действительности способен. Характеристика, данная ему А. Левитиным, в точности отображает суть личности святителя Петра: «Он был сговорчивый и уступчивый, отнюдь не фанатик, но оказался самым непоколебимым и стойким из всех иерархов, которых имела Русская Церковь со времени патриарха Гермогена».
Петр Федорович всю жизнь был одинок, наклонностей к семейной жизни не имел. Однако и для монашеской жизни долгое время считал себя неготовым. По-видимому, будучи человеком честным, он не прельстился возможностями церковной карьеры, открывавшимися в те годы монашеству, и не стал добиваться пострига. Очевидно, что если бы он поступил иначе, епископом он стал бы задолго до революции. Однако и на светском поприще он добился достаточно высокого положения — к 17-му году он был уже статским советником, что равнозначно генеральскому чину.
Помощник патриарха Тихона
В 1920 году патриарх Тихон, с которым Петр Федорович познакомился еще до революции, в бытность его архиепископом Литовским, предложил ему принять монашество, священство, епископство и стать его помощником по управлению Православной Церковью. Неожиданный призыв Патриарха словно рассек жизнь Петра Федоровича на две половины — до и после…
Митрополит Петр и патриарх Тихон
Очевидно, что, отказав Патриарху, Петр Федорович, возможно, сохранил бы себе жизнь и свободу. С 1919 года он работал на вполне «нецерковной» работе — был заведующим приютом для, как тогда писали, «дефективных детей». Однако «Петр Федорович принял предложение Патриарха как волю Божию, как прозвучавший через Патриарха Божий призыв — послужить Богу и Церкви», — пишет автор жития святителя Петра, игумен Дамаскин (Орловский).
Иеромонах Дамаскин приводит слова, сказанные Петром Федоровичем, когда тот пришел к себе домой (он жил тогда в Москве, в Армянском переулке, у брата, священника Василия) после сделанного ему Патриархом предложения: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то буду предателем Церкви, но если соглашусь… то я знаю, что подпишу себе смертный приговор». «Сговорчивый» и «уступчивый» Петр Федорович не мог отказать. И надо сказать, с того самого момента «сговорчивость» и «уступчивость» покинули его навсегда…
Слова, сказанные Петром Федоровичем в знаменательный день встречи с патриархом Тихоном, и сбылись в точности. Вскоре после того, как Патриарх рукоположил его во епископа Подольского, викария Московской епархии, он был арестован и сослан. Вплоть до 1923 года он прожил в ссылке в Великом Устюге. Как оказалось потом, это был едва ли не самый легкий период жизни епископа Петра. Сначала он жил в доме у знакомого священника, а потом в сторожке при соборе. Власти в ссылке не стесняли его, и он часто служил вместе с великоустюжским духовенством.
Митрополит Петр (Полянский)
Вернувшись из ссылки в 1923 году, он был возведен Патриархом в сан архиепископа, а через год — митрополита и назначен митрополитом Крутицким, викарием Московской епархии. В последние месяцы жизни патриарха Тихона митрополит Петр, как того и хотел Святейший, стал его ближайшим помощником в делах управления Церковью. Он постоянно навещал Патриарха в его келье в Донском монастыре, а позже — в больнице Бакуниных на Остоженке, приносил ему на подпись бумаги, докладывал о событиях церковной жизни.
По-видимому, именно с митрополитом Петром патриарх Тихон обсуждал очередной вариант «Послания», подписать которое его принуждал «серый кардинал» тогдашней советской России, легендарный чекист Тучков. Не исключено, что именно рукой митрополита Петра по указанию Патриарха были вычеркнуты из «Послания» неприемлемые для Церкви положения (подробнее см. Святой патриарх Тихон: без лукавства и святошества).
В апреле 1925 года, на Благовещение, скончался патриарх Тихон. Незадолго до своей кончины, 7 января 1925 года. Патриарх составил завещание: «В случае нашей кончины, наши Патриаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, представляем временно Высокопреосвященнейшему Митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреосвященнейшему Митрополиту Агафангелу. Если же и сему Митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру, Митрополиту Крутицкому».
В день похорон Патриарха Тихона, 12 апреля 1925 года, года собрался архиерейский собор из сорока пяти архиереев Российской Православной Церкви, которые, ознакомившись с завещанием Патриарха, признали Патриаршим Местоблюстителем митрополита Петра (поскольку митрополиты Кирилл (Смирнов) и Агафангел (Преображенский) на тот момент были в заключении и не могли приступить к руководству Церковью).
Недипломатичный
Оказавшись во главе Церкви в столь сложный период, митрополит Петр вынужден был принимать важные церковно-политические решения, выстраивать отношения Церкви с новой политической реальностью в стране. Однако, как пишет игумен Дамаскин (Орловский) в житии святителя, «митрополит Петр не был политиком, не был и дипломатом, единственная ясная цель виделась им — это быть со Христом и народом Божиим». Поэтому с самого начала митрополит Петр отверг всякое сотрудничество с ОГПУ и отказался идти на какие-либо компромиссы с Тучковым.
Вместо этого, митрополит Петр энергично занялся организацией помощи сосланному и заключенному духовенству. Иногда владыка, получив после службы деньги, сразу же отдавал их на помощь томящимся в тюрьмах и ссылках. Он самолично отправлял деньги митрополиту Кириллу (Смирнову), архиепископу Никандру (Феноменову), секретарю Патриарха Тихона Петру Гурьеву и другим. По предложению благочинных московских церквей он благословил причты храмов жертвовать в пользу заключенных.
Параллельно митрополит Петр пытался преодолеть обновленческий раскол в Церкви. 28 июля 1925 года он обратился с посланием к архипастырям, пастырям и всем чадам Православной Российской Церкви, где резко осуждал обновленчество. Как явствует из записок обновленческих иерархов, на местах послание митрополита Петра имело огромное воздействие и обновленцы стали терять паству.
Власти были заинтересованы в том, чтобы поддерживать Церковь в состоянии раскола, поэтому «несговорчивый» митрополит Петр вскоре стал им неугоден. В ответ на публикацию послания Местоблюстителя, советские газеты начали печатать статьи, обвиняющие его в контрреволюционной деятельности. На обновленческом соборе священник Александр Введенский прочел фальшивый документ, в котором Местоблюститель обвинялся в связях с белогвардейским зарубежьем.
9 декабря 1925 года состоялось заседание комиссии по проведению декрета об отделении церкви от государства при ЦК ВКП(б). Прослушали информацию ОГПУ о внутрицерковных группах: как расколоть Церковь, кому помогать, кого уничтожать. В тот же день по решению комиссии митрополит Петр был арестован.
Крестный путь митрополита Петра
Незадолго до ареста митрополит Петр записал свои мысли о предстоящем ему пути и об острых проблемах современной ему Церкви: «Меня ожидают труды, суд людской, скорый, но не всегда милостивый. Не боюсь труда — его я любил и люблю, не страшусь и суда человеческого — неблагосклонность его испытали не в пример лучшие и достойнейшие меня личности. Опасаюсь одного: ошибок, опущений и невольных несправедливостей, — вот что пугает меня. Ответственность своего долга глубоко сознаю. Это потребно в каждом деле, но в нашем — пастырском — особенно. Не будет ни энергии, ни евангельской любви, ни терпения в служении, если у пастырей не будет сознания долга».
Формально владыку арестовали за то, что он не лишил сана митрополита Киевского Антония (Храповицкого): поскольку митрополит Антоний уже был «изобличен» властями как контрреволюционер, то значит, контрреволюционером должен был быть и митрополит Петр.
Митрополита Петра почти год содержали в одиночной камере, сначала во внутренней тюрьме на Лубянке, затем в Суздальском политизоляторе. Тучков требовал от митрополита Петра отказа от местоблюстительства и санкции на учреждение подконтрольного советской власти ВВЦУ (просоветски настроенный Всероссийский Высший Церковный совет во главе с епископом Григорием (Яцковским) — так называемый григорианский раскол, участники которого ратовали за упразднение патриаршества и установление «коллегиального управления» Церковью). Митрополит Петр отвечал решительным отказом.
На допросе 18 декабря 1925 года он заявил, что сотрудничать с революционерами не будет ни при каких условиях: «Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может. Лишь война ещё может быть благословлена Церковью, поскольку в ней защищается отечество от иноплеменников и православная вера».
После очередных переговоров с Тучковым, митрополит Петр тяжело заболел и с тех пор здоровье его стремительно ухудшалось. Цветущий мужчина быстро превращался в немощного старца, но не сдавался врагам Церкви.
5 ноября 1926 года Патриарший Местоблюститель был приговорен к трем годам ссылки за контрреволюционные взгляды. В декабре митрополита этапом отправили через пересыльные тюрьмы в Тобольск. В феврале его переместили в город Абалак, где он должен был проживать в подконтрольном обновленцам Абалакском монастыре.
На этом мытарства владыки не закончились. В начале апреля 1926 года он был вновь арестован и доставлен в Тобольскую тюрьму. По постановлению ВЦИК он был выслан за Полярный круг, на берег Обской губы в поселок Хэ. Далее, когда митрополит уже находился на Севере, 11 мая 1928 года постановлением Особого совещания ОГПУ срок ссылки был продлён на 2 года.
Митрополит Петр в ссылке в поселке Хэ
17 августа 1930 года последовал новый арест. Владыку поместили в Тобольскую тюрьму, затем в Екатеринбургскую и требовали отказаться от местоблюстительства. Он находился в одиночном заключении без права передач и свиданий. В ноябре 1930 года против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в том, что, находясь в ссылке, он «вёл среди окружающего населения пораженческую агитацию, говоря о близкой войне и падении сов.власти и необходимости борьбы с последней, а также пытался использовать Церковь для постановки борьбы с сов. властью».
Митрополит Петр в очередной раз виновным себя не признал. После очередной беседы с Тучковым, предлагавшим ему сотрудничество с ОГПУ в обмен на свободу, владыка был частично парализован, заболел цингой и астмой.
23 июля 1931 года Особое совещание ОГПУ приговорило его к пяти годам лагерей, однако приговор, по правилу «революционной законности», не был приведен в исполнение — владыку оставили в тюрьме, во внутреннем изоляторе. Все это время верующие, остававшиеся на свободе, из-за ложных сообщений со стороны осведомителей ОГПУ, полагали, что митрополит Петр проживает в заполярной ссылке.
Заключение в одиночной камере, без контактов с людьми и без свежего воздуха, было для него невыносимо. Митрополит Петр писал властям с просьбой послать его хотя бы в лагеря: «Я постоянно стою перед угрозой более страшной, чем смерть. Меня особенно убивает лишение свежего воздуха, мне ещё ни разу не приходилось быть на прогулке днём; не видя третий год солнца, я потерял ощущение его. … Болезни все сильнее и сильнее углубляются и приближают к могиле. Откровенно говоря, смерти я не страшусь, только не хотелось бы умирать в тюрьме, где не могу принять последнего напутствия и где свидетелями смерти будут одни стены»
Власти ответили на просьбу владыки ужесточением его содержания: в июле 1933 года ему были запрещены прогулки в общем дворе (даже ночью) — они были заменены на прогулки в маленьком сыром дворике, где воздух был наполнен испарениями отхожих мест. Несмотря на это, митрополит Петр был непреклонен и продолжал отказываться от сотрудничества с «органами» и от сложения своих полномочий.
Владыка пытался объяснить властям, что отказаться от местоблюстительства не может и по канонам Церкви:
«В сущности местоблюстительство лично для меня не представляет интереса, наоборот, оно все время держит меня в оковах гнета… Но я должен считаться с тем обстоятельством, что решение данного вопроса не зависит от моей инициативы и не может быть актом моей единоличной воли. Своим званием я неразрывно связан с духовными интересами и волей всей Поместной Церкви. Таким образом, вопрос о распоряжении местоблюстительством, как не являющийся личным вопросом, не подлежит и личному усмотрению, в противном случае я оказался бы изменником Святой Церкви.
Между прочим и в акте о моем вступлении имеется напоминание, что я обязан не уклоняться от исполнения воли Патриарха Тихона, а следовательно и воли подписавшихся к акту архиереев… равно как и воли клира и верующих, девятый год состоящих со мной в молитвенном общении».
Воззвания владыки не имели ответа — соответствие церковным канонам меньше всего волновало чекистов… В июле 1936 года срок заключения владыки истек, однако из тюрьмы его не выпустили. Решением Особого совещания при НКВД СССР заключение было в очередной раз продлено на 3 года. 1 сентября 1936 года Патриаршему Местоблюстителю объявили о продлении срока. Митрополиту Петру было уже семьдесят четыре года, и срок этот можно было считать пожизненным.
Источник: kotlovka.ru
В качестве «секретного узника» (вместо имени он фигурировал под номером 114) митрополит Петр был переведён в Верхнеуральскую тюрьму. В конце 1936 года в Патриархию были отправлены ложные сведения о смерти патриаршего местоблюстителя, вследствие чего 27 декабря 1936 года митрополит Сергий (Страгородский)принял на себя титул патриаршего местоблюстителя. По митрополиту Петру была отслужена панихида…
В июле 1937 года по распоряжению Сталина был разработан оперативный приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях «церковников». Во Верхнеуральской тюрьме против митрополита Петра было стремительно сфабриковано новое уголовное дело. «Отбывая заключение в Верхнеуральской тюрьме, — гласило обвинение в адрес митрополита Петра, — проявляет себя непримиримым врагом Советского государства, клевещет на существующий государственный строй…, обвиняя в „гонении на Церковь“, „ее деятелей“. Клеветнически обвиняет органы НКВД в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана Местоблюстителя Патриаршего престола»
2 октября 1937 года тройкой НКВД по Челябинской области святитель Петр был приговорен к расстрелу. 10 октября в 4 часа дня он был расстрелян. Место казни точно неизвестно — по разным версиям, это могло быть в тюрьме НКВД в Магнитогорске или на станции Куйбас. Место погребения остаётся неизвестным.
Освящение креста в память о митрополите Петре (Полянском) рядом с Вознесенским храмом Челябинской области
В 1997 году Архиерейским собором Русской Православной Церкви митрополит Петр (Полянский) причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских. В 2003 году в городе Магнитогорске Челябинской области на дороге к Вознесенскому храму в его память был воздвигнут крест.
См. житие священномученика Петра (Полянского), составленное игуменом Дамаскином (Орловским)
Читайте также:
Святой патриарх Тихон: Без лукавства и святошества
Священномученик Павел Березин: Упадок нравственности есть результат упадка веры
Жизнь и смерть священномученика Горазда