26 декабря (13 декабря ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священномучеников Василия Покровского и Емелиана Киреева, клириков Крестовоздвиженской церкви г. Алатыря (Чувашия). В 1941 году они были арестованы и расстреляны по мнимому обвинению в создании «контрреволюционной организации». В основу дела были положены доносы прихожан…
«Вернется муж»
Отец Емелиан Киреев был 1903 года рождения, в 1941-м ему было 38 лет.
Он родился в многодетной крестьянской семье в селе Большое Кузьмино Ардатовского уезда Симбирской губернии. У своих родителей был последним, шестым ребенком. С детства часто бывал в храме, любил церковные службы. В обычные детские игры не играл, был скромным и мечтательным…. По преданию, маленьким мальчиком он, бывало, ходил по огороду и махал лаптем, как будто кадилом. Уже будучи подростком, стал мечтать о монашестве.
Родители воспротивились его выбору и в 18 летнем возрасте женили Емелиана на Прасковье — дочери крестьянина из соседнего села Саврасово. Емельян жениться не хотел, переживал и плакал, но отец был неумолим. Прасковье также сначала не понравился ее жених, который показался ей слишком молчаливым и серьезным. Она попыталась отказаться от замужества, но была принуждена своими родными.
Вскоре после свадьбы Емелиан стал просить жену отпустить его в монастырь и, получив согласие, уехал. Когда наутро пришли родные и спросили Прасковью, где муж ее, она ответила, что не знает. Тогда мать Прасковьи потребовала, чтобы та пошла вместе с ней в село Урусово за советом к местной блаженной — Насте.
Блаженная сказала Прасковье: «Ты не отчаивайся, вернется муж, только ты не вздумай замуж выйти!» Прасковья не восприняла слова блаженной всерьез. «Чего, говорит, замуж выйти? С ума что ли я сошла — замуж идти? Что, девок, что ли, не хватает?», — рассуждала она по дороге домой. Но когда на другой день, Прасковью снова пришли сватать, вспомнились слова Насти… Сватам Прасковья отказала, и, действительно, мужа дождалась.
Донос на дядю
В 1922году монастырь, где поселился Емельян, был закрыт большевиками. Емелиан вернулся домой и поселился в доме жены. Он трудился в своем хозяйстве, родились дети…
И все же, призвание к духовной жизни дало о себе знать. В 1928 году, с началом очередного «наступления на религию», Емелиан принял решение посвятить себя служению Церкви. С согласия жены он уехал в Алатырь, где стал проходить в храме послушание псаломщика и готовиться к рукоположению во диакона.
Вскоре в селе узнали, что Емелиан стал церковнослужителем. Его племянник, председатель колхоза, по-видимому больше ценивший свое место в партийной иерархии, нежели родню, донес на дядю в НКВД. Тогда, скрываясь от ареста, Емелиан с женой уехали в Восточный Казахстан, на Алтай, к брату. Когда сотрудники органов пришли арестовывать Емелиана, его уже не было дома.
По прибытии на Алтай, Емелиан устроился псаломщиком в село Еловка, недалеко от Барнаула. Там в 1930 году он был рукоположен во диакона. Однако долго служить на Алтае ему не пришлось — жена брата не пожелала более терпеть родню и потребовала, чтобы Емелиан с женой и детьми уехали.
Семья отправилась в обратный путь на родину. В дороге на одной из станций у Емелиана украли все деньги. Он предложил вернуться к брату, но Прасковья категорически отказалась. Случайная добрая женщина узнала об их беде и позвала семью в местный совхоз. Емельян согласился, устроился в совхоз конюхом.
Условия жизни в совхозе оказались очень суровыми — на месяц всей семье выдавалось всего лишь несколько килограммов муки. Семья стала голодать. К счастью, вскоре родственники из России выслали Емелиану деньги на дорогу, и они вернулись на родину.
«От Бога я никогда не откажусь»
В 1932 году в городе Алатырь диакон Емелиан был рукоположен епископом Чебоксарским Памфилом (Лясковским) во иерея. С этого момента и до конца своих дней он служил в храме Воздвижения Креста Господня на окраине Алатыря.
Крестовоздвиженский храм по традиции назывался полевым и был в то время единственным действующим храмом в городе. Также отец Емелиан окормлял сельские храмы — сначала храм села Любимовка (1932–35), затем храмы села Ичиксы (1935–36) и села Ахматово (1936–41) Алатырского района (один за другим они были закрыты властями).
Все годы своего служения священником отец Емилиан подвергался преследованиям властей. Его регулярно вызывали в районное отделение НКВД, подолгу и с пристрастием допрашивали. То пугали всевозможными наказаниями и преследованиями, если он не откажется от священства, то высмеивали и стыдили, что, он такой молодой и не хочет работать, а вместо этого обманывает народ и тем зарабатывает деньги…
Как и сотням других русских священников, НКВДшники предлагали отцу Емелиану подписать официальное заявление, о том, что Бога нет, а религия есть опиум для народа. В обмен предлагали хорошую работу и зарплату. На все подобные уговоры отец Емилиан неизменно отвечал: «Хоть сейчас меня забирайте, но от Бога я никогда не откажусь».
В последние годы жизни он всегда был готов к аресту. Каждый раз, собираясь на допрос, он брал с собой мешочек с сухарями и при входе в здание НКВД передавал его дочери Анастасии, всегда сопровождавшей его в таких случаях.
«Они меня агитируют, а я — их»
Настоятелем Крестовоздвиженского храма в Алатыре в те годы был пожилой протоиерей Василий Покровский.
Потомственный сельский священник, сына протоиерея Андрея Покровского из села Баевка Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, он родился в 1879 году. Окончил семинарию в Симбирске, в 1903 году в возрасте 24 лет был рукоположен во диакона, в том же году — во священника. Служил в сельских храмах Симбирской губернии (село Архангельское Карсунского уезда (1903–4), село Дады Ардатовского уезда Симбирской губернии (1904–12), село Андреевка того же уезда (1912–17), село Промзино Алатырского уезда (1917–29)).
В семье отца Василия было пятеро детей. Чтобы прокормиться, вели свое хозяйство — держали скотину, пчел и обрабатывали землю. Сами пахали, сеяли и жали.
В годы коллективизации одним из способов борьбы с Церковью было непомерное налогообложение священнослужителей. Часто священник был не в состоянии собрать деньги на налог даже при помощи паствы, что и становилось основанием для ареста. Так, отец Василий, будучи настоятелем храма в селе Промзино, в 1929 году за неуплату налогов был осужден «народным судом» к 2 годам лишения свободы.
Срок наказания священник отбывал в Ульяновске, трудился там на лесоповале… По выходе из заключения поселился у родных в Алатыре, вернулся к священнослужению, был возведен в сан протоиерея. Служил около года в Троицком соборе г. Цивильска, в сельских храмах. С 1938 года был настоятелем Крестовоздвиженской полевой церкви.
В 30-е годы отца Василия постоянно вызывали в НКВД. Как-то дочери, приехавшей из Чебоксар навестить отца, он поведал: «Почти каждый день вызывают, в лучшем случае 2 раза в неделю. Они меня все агитируют бросить службу, хотят, чтобы я публично отрекся от Бога. Они меня агитируют, а я — их. Я им сказал — если вы мне докажете, что Бога нет, сумеете убедить — я отрекусь прямо сейчас, а если нет — я остаюсь верующим».
«Пусть меня возьмут из алтаря…»
В 1940 году оба священника Крестовоздвиженской церкви — отец Василий (уже во второй раз) и отец Емелиан — были арестованы за неуплату налогов. «Народный суд» Алатыря приговорил их к 6-ти месяцам исправительно-трудовых работ, но вышестоящим судом они были оправданы.
Однако власти не оставили дело без внимания и в 1941 году приняли решение о закрытии церкви в Алатыре. Поводом для закрытия храма снова стала все та же неуплата налога священниками. За закрытием храма последовал арест самих священников. Арестованных разместили в 3-й Алатырской тюрьме НКВД.
В архивах УФСБ по Чувашской республике хранится групповое дело отца Василия и отца Емелиана, «Дело священников Василия Покровского и Емилиана Киреева, г. Алатырь, 1941 г.» Как сообщают материалы следствия, отец Василий и отец Емелиан были обвинены в том, что они ведут «организованную контрреволюционную антисоветскую агитацию против мероприятий партии ВКП(б) и советского правительства»…
24 июля 1941 года был арестован отец Василий, 25 июля — отец Емилиан. Допросы были многочисленными.
Отец Василий тщетно пытался объяснить следователю, что его общение с прихожанами нельзя считать «антисоветской агитацией»:
— Никаких проповедей я не говорил, а лишь только всегда на исповеди верующих в церкви говорил: Верующие, другие говорят, что нет Бога, но у каждого из вас есть голова и разум и по мере возможности разбирайтесь — кто говорит правду, а кто неправду. Дальше, ввиду роптания верующих на советскую власть я им говорил: верующие, знайте, что недовольство властью является грехом, поэтому какая бы власть не была — она является от Бога и поэтому всякой власти надо подчиняться.
Стенограммы допросов показывают, что следователи, несмотря на заранее предрешенный исход дела, пытались добиться от священников признания ими собственной вины. Однако бесстрашный отец Василий признавать вину отказывался. Вместо этого он пересказывал следователю свои беседы с верующими, пытался объяснить, что «Церковь нас воспитывает духовной жизнью и ведет ко спасению души»… Словно бы пытался обратить допрос в проповедь Евангелия.
По словам отца Василия, на самом деле он всегда говорил не о политике, а жизни вечной: «Это мы проповедовали о загробной жизни, как желанной цели нашего земного существования…».
«Антисоветская» настроенность священников была следователям очевидна, но доказательств в плане «антисоветской агитации» первоначально было немного. Запуганные свидетели из числа прихожан в основном пересказывали проповеди батюшек о Церкви и о Христе. Так, одна из свидетельниц показывала:
«В церкви при исповеди всегда проповеди говорили: верующие, нужно держаться вере Христовой, что она спасет от всяких бед и скорбей и душа ваша не погибнет, а будет обитать в Царствии Небесном. Потом поп Покровский, возвышая голос, громко говорил: никого не слушайте, что нет Бога, Бог на небесах и вездесущ, на всяком месте, все видит и все ведает. В это время масса криком ему ответила — веруем батюшка. На это Покровский сказал: веруйте, крепко веруйте в Матерь Божию и во всех святых. В феврале 1941 года поп Покровский на поданное ему извещение о налоге на 9 тысяч рублей выразился так: Эх, черт возьми, перед концом, что ли, они бесятся»…
Один из свидетелей показал:
«Хорошо помню, в последних числах января 1941 года, кода принесли извещение об уплате налога попам Покровскому и Кирееву, в это время Покровский в церкви заявил: я от службы отказываюсь, потому что наложили непосильный налог, эти коммунисты, сволочи. Тогда Киреев среди присутствующих граждан верующих со злобой во всеуслышание сказал: граждане, так и так, нас посадят в тюрьму, пусть меня возьмут из алтаря, прямо с престола, арестуют, но я буду служить до конца.
Верующих Киреев этими словами возбудил в гнев против советской власти, и они плакали, не желая расставаться с церковью и с попами Покровским и Киреевым. Верующие после этого заявили, служите, батюшки, мы вас поддержим и будем за вас хлопотать, чтобы с вас налоги сложили».
Другой свидетель показывал:
«Поп Покровский говорил: граждане верующие, на нас наложило Горфо непосильный налог, поддержите нас, а то мы от службы в церкви отказываемся. Верующие в это время плакали и просили Покровского и Киреева продолжать службу в церкви. В это время поп Киреев говорил: Несмотря на то, что на нас наложили непосильный налог, я согласен продолжать дальше службу, так как, так и так, будем мы служить или не будем служить, все равно мы будем наказаны — такое время сейчас пришло, так сказано в писании Божием».
«Справедливый приговор»
Следствие словно заходило в тупик. Развить тему с «антисоветской агитацией» применительно к священникам явно не получалось. Тогда 11 сентября был арестован еще один обвиняемый по делу — пенсионер Подрезов. До закрытия Стефаниевского храма он собирал у церкви подаяние…
21 сентября Подрезов, по-видимому, запуганный следствием, дал показания о том, что священники Покровский и Киреев являются «руководителями контрреволюционной организации».
Подрезов вскоре раскаялся в содеянном. На очной ставке с отцом Емелианом он отказался от своих показаний и заявил: «Так сказано в писании Божием, что мы должны пострадать за Христа, и пусть я буду страдать, а их — Киреева и Покровского освободите». Впрочем, отца Василия и отца Емелиана это уже не спасло — отказ Подрезова от показаний следствие признало ложью.
23 сентября следствие было окончено. 10 октября всем троим обвиняемым было предъявлено обвинительное заключение по статьям 58–10 часть 2 и 58–11. На 30 октября было назначено судебное заседание.
В назначенный день открылся суд, на котором отец Василий и отец Емелиан мужественно отрицали обвинения. Прокурор просил суд вынести приговор в отношении Подрезова — расстрел, в отношении Покровского и Киреева — 10 лет лишения свободы. Адвокат просил в отношении Покровского и Киреева вынести мягкий, справедливый приговор. Обвиняемым было предоставлено последнее слово, в котором они также просили о справедливом приговоре.
На судебном заседании присутствовала супруга отца Емилиана с тремя детьми. Во время удаления судей на совещание им разрешили попрощаться с отцом. Отец Емелиан рассказал, что сидел в камере с отпетыми бандитами, которые издевались над ним — отобрали передачу с едой и кирзовым сапогом разбили голову.
По возвращении с совещания, судьи вынесли еще более жесткий приговор, нежели предлагал прокурор: все трое обвиняемых были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.
После оглашения приговора отец Емелиан и отец Василий из тюрьмы направили совместную кассационную жалобу в Верховный Суд РСФСР о пересмотре приговора. Однако Верховным Судом приговор был признан правильным.
По свидетельству одного из конвоиров, оба священника были расстреляны на правой стороне реки Суры, недалеко от города Алатырь, вечером 26 декабря 1941 года.
Полностью невиновные
В 1946 году, после войны, верующие добились от властей открытия Крестовоздвиженского храма в Алатыре. Храм не успели разрушить и изуродовать, до наших дней он сохранился практически неповрежденным.
Спустя десятилетия, дочь отца Емелиана, Анастасия Емельяновна Кольцова, добилась реабилитации своего отца, а также отца Василия Покровского.12 июня 1990 года Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда реабилитировала их как полностью невиновных.
6 октября 2003 года постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви к лику новомучеников и исповедников Росийских был причислен иерей Емилиан Киреев. Четырьмя годами позже, 27 декабря 2007 года был канонизирован отец Василий Покровский.
Сегодня они считаются святыми покровителями земли Чувашской, в Крестовоздвиженском храме г. Алатыря размещена их икона.
См. житие священномученика Емелиана (Киреева), составленное игуменом Дамаскином (Орловским)
Читайте также:
Священномученик Александр Туберовский: «Воскресение Христово видевше»
Священноисповедник Амвросий (Полянский): «Я лично считаю революцию Божьим судом»