Я не хочу говорить про парижских карикатуристов и парижских же террористов, с ними, по-моему, всё ясно, а кому неясно, тому никак не объяснишь. Но я хотел бы понять другое: а почему для верующего человека кажется допустимой сама мысль убивать за кощунство? Даже с лукавым предисловием: «убивать, конечно, это явный перебор, но…»
Андрей Десницкий
Лучше всех это сформулировала в своем блоге мусульманка по имени Зара Муртазалиева: «Если вы мусульмане и верите в величие Пророка Мухаммада (с.а.с), то как вы можете верить в то, что Пророк Мухаммад (с.а.с) нуждается в защитниках в лице несчастных и грешных людей?»
Как бы мы ни относились к Мухаммаду, наверное, все мы согласимся, что уже невозможно для нас изменить его нынешнее положение ни атеистам, ни исламистам, ни карикатуристам. Стало быть, защищает человек в подобных случаях не самого Мухаммада (и уж тем более не Христа, Который молился за распинавших Его, и не апостолов, принимавших мучения за веру), а что-то внутри себя самого. И недавно принятый в России закон подсказывает, что именно: чувства верующих.
А какое именно чувство? У меня есть предположение: чувство неуверенности. Человек слышит и сам повторяет изо дня в день одни и те же слова молитвы, одни и те же догматы веры, и ему кажется, что он целиком и полностью согласен с ними, что они исчерпывающим образом описывают реальность… И вдруг ему на глаза попадается злая карикатура или какой-нибудь глупый перформанс… и всё идет прахом! Молитвенный настрой сбивается, вера колеблется…
Почему? Потому что это надругательство над святыней? Но разве христиане не носят на собственном теле знак Креста – изображение самого гнусного, самого страшного надругательства над самой главной Святыней, которое только было в их истории? Разве не считают этот Крест источником своего спасения? Разве Христос в этом мире встречал только восторженные приветствия и благословения, и то же происходило с его учениками, то же и нам обещано в Евангелии?
Стоп-стоп-стоп… Сдается мне, что такая пощечина выбивает человека из привычного ритма, колеблет его веру ровно потому, что вера эта нетверда. Где-то глубоко внутри остается сосущее такое чувство неуверенности: а вдруг всё это обман, все мои молитвы впустую, вся моя жизнь идет не туда, куда надо? Тем более, что каждый на самом деле прекрасно сознает, насколько слаба его молитва и насколько жизнь его далека от идеалов веры.
И вот такое вторжение скандального кощунства – не будит ли оно усыпленных сомнений, не придает ли сил этому червячку, который, казалось бы, совсем умолк – и вот заговорил опять?
Я обратил на это внимание в совсем другой ситуации, казалось бы, далекой от кровопролития. В ходе дискуссии о необходимости понимать все строки книги Бытия строго буквально один из ее участников сказал примерно следующее: «Сегодня вы заставляете меня думать, что Бог сотворил мир не за шесть календарных суток, а завтра вы мне скажете, что и воскресение Христа надо понимать иносказательно».
Именно такова логика фундаментализма: принять можно и нужно всё и сразу, без рассуждений или сомнений, вера дает однозначные и законченные ответы на все мыслимые вопросы, и если ты усомнился в одном из них, ты неправильно ответишь сразу на все.
Но как же обойтись без сомнений? Поместить себя в стерильную среду, где просто нет никакой, совершенно никакой неудобной информации, никаких других толкований. Вот примерно так апостол Павел описывал отношение к закону тех, кто принуждал первых христиан к обрезанию: раз в законе обрезание прописано, то никак без него не обойтись, принять веру во Христа можно только в комплекте со всеми ритуальными требованиями Моисеева закона.
И сам же Павел возражал: «Кто полагается на соблюдение закона, на того падает проклятие» (Галатам 3:10), ведь невозможно прожить жизнь, ни разу закон не нарушив. А раз нарушил один пунктик – виновен перед всем законом.
Выход, по Павлу, во Христе. Вера в Него – не только принятие некоторых догматов в качестве абстрактных формулировок, но прежде всего доверие Ему, уверенность в том, что уж Он-то выведет тебя на правильную дорогу. А какой именно будет эта дорога, мы просто не можем знать, Ему виднее.
Именно так Петр шагнул когда-то за борт безопасной лодки и пошел ко Христу по бурным водам. Да, сразу же усомнился и начал тонуть, но без этого удивительного опыта полного доверия Христу – и полной неуверенности в собственных силах и расчетах! – наверное, не стал бы простой рыбак Симон апостолом Петром.
Есть и другой путь: самому заранее все рассчитать и убедить самого себя, что именно там, где ты, и есть Христос, и не может Он быть нигде еще. Не Он спасает тебя, а ты оберегаешь Его от посягательств атеистов, иноверцев, еретиков, раскольников… список длинный. Он – в твоей лодке, никому не позволишь ты Его оттуда вытащить, да и Самому выйти не позволишь. Тут ты главный, а не Он.
Но, боюсь, в результате человек оберегает не Христа, а свою собственную картинку про Христа, и не от внешних нападений, а от собственных сомнений, и оберегает так ревностно, что сил на что-то еще у него зачастую просто не остается.
Впрочем, такой подход характерен не только для религии. Вера и неверие – универсальные категории. Сколько раз я сталкивался с тем, как люди, искренне любящие Россию, обижались на меня, если я рассказывал им о самых серьезных проблемах, которые видел в своей стране. Это особенно характерно для русских, живущих за границей: Россия для них – страна березовых рощ и благодатных обителей, это великая и славная империя, которая наконец возрождается и идет к своему земному величию.
Мы в ней, конечно, не живем, потому что так сложилось, но как важно для нас сознавать, что там, на Руси, сплошная святость и благодать. Как смеете вы нам тут подкидывать информацию, которая противоречит нашей мечте!
Новостные агентства тем временем сообщают: в Саудовской Аравии за оскорбление ислама и создание либерального интернет-форума приговорили блогера Раифа Бадави к десяти годам тюрьмы, штрафу в миллион реалов (четверть миллиона долларов) и еще к тысяче ударов плетью, которые должны растянуть на двадцать недель, чтобы он вообще выжил. Вера саудитов теперь наверняка очень сильно укрепится, сомнения отпадут, а что же Раиф? Тысяча плетей явный перебор, но… сам наверняка виноват. Нечего будить в нас сомнения.