Текст Александра Баунова «Кто святее — Русь или Европа», можно было просто пропустить, но он, в определенном отношении, типичен. Автор цитирует слова Патриарха — «необходимо делать все, чтобы не допустить утверждение греха на пространствах святой Руси», и усматривает в них смысл, который в них Патриарх явно не вкладывал, то есть некую претензию на то, что русские нравственнее западноевропейцев. Потом автор начинает долго объяснять, что статистика по различным нравственным и социальным язвам выходит совершенно не в пользу России. И что претензия на канонизацию России была бы совершенно неосновательной. Но кто выдвигал такую претензию? Кому автор возражает? Положение дел с абортами, алкоголизмом, преступностью, самоубийствами и распадом семьи и прочим в России действительно в высшей степени ужасно — о чем не приходится спорить, а посещаемость богослужений — одна из самых низких в Европе. Говорить о том, что россияне в целом религиознее и нравственнее западноевропейцев было бы странно. Россия — глубоко дехристианизированная страна, до сих пор не оправившаяся от долгих десятилетий атеистической диктатуры, причем любые усилия Церкви по возвращению Христианства на его нормальное для европейской страны место встречает ожесточенное сопротивление.
Затем автор усматривает в Европе «разлитое Христианство», когда, несмотря на то, что люди мало ходят в Церковь, в Норвегии, например, нравы настолько кроткие и незлобивые, что и массового убийцу Брейвика держат в очень комфортных условиях. Это отчасти верно — европейская культура создана Христианством и даже мировоззрение, ценности и поведение людей лично неверующих отражает века проповеди слов Божия.
Но вот автор пишет: «Европа сейчас – это мир разлитого по всей жизни, растворенного в жизни христианства. Евангельскими ценностями прошита правовая и бытовая культура. Европа, собственно, сейчас – вся церковь и есть».
И вот здесь возникает очень характерная ошибка, связанная с интеллигентским восприятием Христианства — и его связи с культурой. Приведу очень показательную цитату: «Только чего добивался Христос – чтоб люди знали православный молитвослов, или чтоб относились друг к другу по человечески – видели в другом его самого, то есть образ божий? [«Божий» с маленькой буквы — у автора] Христианская цивилизация – это когда много церквей, набитых народом, или когда люди не делают другому то, чего не хотели бы для себя?»
Простите, а откуда мы знаем, чего добивался Христос? Из каких источников? Человек, которые требует определять понятия, всех страшно раздражает — афиняне именно за это заставили Сократа выпить яду — но без такого определения никакое осмысленное рассуждение невозможно. Для того, чтобы вести осмысленный разговор о Христианстве, Церкви, святости, и месте всего этого в истории России и Европы, надо, прежде всего, разобраться с определениями. Что мы называем тем, другим и третьим? На чем мы основываем наши представления о сих предметах?
Единственный источник, из которого мы узнаем о том, как Христос видел Себя и Свои цели в отношении человечества — это Библия. Христианство, сформировавшее Европу — это не то, что Александру Баунову, мне, или кому-либо еще захочется назвать этим словом, а вполне определенная религиозная традиция с вполне определенными представлениями о мироздании.
И есть то, что радикально отличает эту традицию от взглядов современного интеллигента — отечественного, да и западного. В Христианстве — прежде всего в проповеди самого Христа — присутствует не только горизонтальное (как люди относятся друг ко другу), но и вертикальное измерение — как люди относятся к Богу. Причем вертикальное измерение первично. Нравственность в отношении ближнего следует из правильных отношений с Богом; неправда и немилосердие в отношениях между людьми — не просто внутричеловеческое дело, это оскорбляет Бога и навлекает Его суд. Христос приходит не для того, чтобы учить нравственности — вернее, это не главное в Его миссии. Как говорит Он сам, «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих. (Мар.10:45)». Он приходит, чтобы умереть за наши грехи освободить нас от осуждения; чтобы восстановить наши отношения с Богом, которые были разрушены грехом. Чтобы мы могли принять Святого Духа, обрести прощение и сверхъестественную помощь для того, чтобы глубоко измениться и войти в жизнь вечную. Христианство — это о жизни вечной и блаженной, и целью Христа было (и остается) вечное спасение людей. Нравственность тут необходима, но никак не достаточна. Попробую привести пример — беременная женщина должна воздерживаться от алкоголя. Это совершенно необходимо. Но главное в беременности это не воздержание от спиртного; главное — это новая жизнь, которая растет у женщины в чреве, и именно ради этой жизни она должна не пить. Христиане — и в России, и в Западной Европе — всегда смотрели на свою веру именно как путь к вечной жизни, и которая была главной целью. А новые отношения с ближними видели как необходимое свидетельство истинной веры. Люди верили, в то, что их ближние (и они сами) обладают достоинством и ценностью, потому что они созданы по образу Божию.
Христианская нравственность вытекает из христианской догматики. Культура, которая более не обращается к Богу, где все меньше и меньше людей собирается на поклонение Ему в церквях, может, какое-то время сохранять христианские по происхождению ценности — по инерции. Но такая культура, хотя она и сформировалась под влиянием Христианства, не является Церковью. Церковь — это люди, сознательно ищущие Бога и вечного спасения. Когда люди перестают его искать, мировоззрение и мотивация, стоявшая за христианской Европой, уходит. Трудно видеть в ближнем образ Божий, полагая, что Бога нет.
Европа, Россия, да и любое человеческое общество, где было проповедано Евангелие, разделено между теми элементами культуры, которые отражают евангельский свет, и теми, которые ему противятся. Как писал английский писатель К.С.Льюис, «— Понимаете, есть Британия, а в ней, внутри — Логрис. Рядом с Артуром — Мордред; рядом с Мильтоном — Кромвель; народ поэтов — и народ торговцев; страна сэра Филиппа Сиднея — Сесила Родса. Это не лицемерие, это — борьба Британии и Логриса»
Святая Русь не совпадает с Россией, или Украиной, или Белоруссией, или любым другим государственным образованием. Святая Русь — это то, в культуре и людях этих стран отражает свет Евангелия. Это те здоровые клетки, в которых течет жизнь Святого Духа. И в этом отношении Святая Русь — реальность, которая присутствует в жизни современной России. Хотя в России, несомненно присутствует и много другого, того, что противится Святой Руси.
Европа, которая не столкнулась с такой тщательной государственной атеизацией, как в свое время Россия, сохраняет и значительную христианскую инерцию в культуре, и просто присутствие Церкви в общественной жизни. Но в Европе присутствуют и набирают силу и решительно антихристианские тенденции, настаивающие на отнятии у человеческой жизни вертикального измерения и на изгнании веры в Бога из общественной жизни. Надо сказать, сами западные авторы об этом постоянно пишут.
Эти же силы пытаются заявлять свои права и на Россию, предъявлять к ней требования и давать ей предписания — и именно им Патриарх и говорит «нет». Потому что это не христианская Европа. Это идеологические силы, враждебные христианской Европе — и христианской России. А нравы у нас да, нехороши. И единственная надежда на то, что они станут лучше — это то, что у нас будет больше Святой Руси. Разделение не проходит по линии Россия — Европа. Разделение проходит внутри Европы, включая Россию.