Святитель Григорий Великий и Древняя Англия

Согласно преданию, сохраненному для нас Досточтимым Бедой в “Церковной Истории англов”, отправной точкой в деле христианизации язычников-англосаксов послужил тот факт, что святитель Григорий, еще будучи одним из диаконов Римской Церкви, увидел на рынке рабов светловолосых мальчиков-пленников. Узнав, что они язычники из народа англов, святитель Григорий захотел отправиться в их страну на проповедь христианства. Это желание не угасло и после его избрания на папский престол. Более того, Святитель стал искать возможности осуществить свою мечту. Он написал о своих планах одному из своих друзей и единомышленников, святителю Евлогию, епископу Александрийскому; тот побуждал святителя Григория исполнить задуманное и обещал молиться об успехе начинания¹. Первоначально святитель Григорий решил купить в Галлии молодых рабов-англосаксов, воспитывать их в итальянских монастырях, а затем отправить на проповедь слова Божия их соотечественникам. Об этом святитель Григорий писал пресвитеру Кандиду, отправившемуся в Галлию². Но для осуществления этого плана нужно было немалое время, поэтому Святитель поступил по-другому.

Монастырем святого апостола Андрея, основанным самим святителем Григорием, управлял наместник — Августин. Это был человек высокой духовной жизни, имевший прекрасное образование. Святитель Григорий хорошо знал Августина и как одного из братии, и как главу монастыря, ибо до того, как стать во главе Римской Церкви, он был настоятелем этого монастыря³. В 596 г. группа миссионеров, возглавляемая Августином, отправилась в Англию. История проповеди посланцев святителя Григория подробно изложена Бедой в “Церковной истории англов”; хотя сам Святитель не принимал физического участия в этом путешествии и в трудах проповедников, постоянно ощущается его незримое присутствие и его внимание к происходящему.

Когда Августин и его спутники проделали некую часть пути и, вероятно, прибыли в Массилию (ныне Марсель), город, где начиналось обычно путешествие по Европе в Англию, они, по словам Беды, “были поражены ужасом”⁴. Они стали размышлять, не лучше ли “вернуться домой, чем идти к дикому, жестокому и неверующему народу, языка которого они даже не знали”⁵. Посоветовавшись, путешественники пришли к выводу, что лучше поехать домой. Августину выпало “в смиренной мольбе”⁶ просить Святителя, чтобы он разрешил посланным прервать “столь опасное, столь трудное, столь рискованное”⁷ путешествие. Однако святитель Григорий не только не разрешил своим посланцам вернуться в Рим, но прислал им с Авгуcтином “ободряющее письмо”⁸, в котором, в частности, говорилось: “Воз­любленные чада, лучше было бы не начинать благого дела, чем от того, что уже начато, по размышлении повернуть вспять; подобает, чтобы вы с величайшим усердием исполнили тот добрый труд, которому вы, с Божией помощью, положили начало. Пусть не страшат вас ни тяготы пути, ни языки злоречивых людей; со всей ревностью и со всем пылом по вдохновению Божию делайте то, что вы начали, зная, что за великими трудами следует еще более великая слава вечного воздаяния”⁹.

Кроме этого письма, святитель Григорий дал Августину рекомендательные письма к разным лицам с тем, чтобы никто не чинил препятствий его посланцам на пути в Англию. В одном из писем мы находим краткую характеристику Августина, данную ему Святителем: “Августин, служитель Божий, в чьем усердии мы уверены”, а также и упоминание о “других служителях Божиих, которых мы направили сюда с помощью Божией для пользы душ”¹⁰. Такие письма были предназначены епископам: Этерию Лионскому, Пелагию Турскому и Серену Массилийскому, а также Виргилию Арелатскому¹¹. Августину предписывалось рассказать епископам о цели своего путешествия, чтобы они могли в случае необходимости оказать ему помощь¹².

Итак, согласно Беде, “подкрепленные утешением блаженного отца нашего Григория, Августин и бывшие с ним рабы Христовы вновь отправились на проповедь слова Божия и достигли Британии”¹³. Это случилось в следующем, 597 году.

Король Кантии (ныне Кент), той области Англии, где высадились миссионеры, принял их благосклонно и после беседы с ними позволил им жить в своей стране. Беда пишет: “И когда Августин и его спутники поселились в отведенном им месте, они стали подражать жизни Апостолов в первоначальной Церкви; они посвятили себя непрерывным молениям, бдениям и пощениям, проповедуя, кому могли, Слово Жизни <…> Когда же сам король обратился в христианство, они получили большую свободу строить или восстанавливать церкви и проповедовать везде”¹⁴. Однако среди многочисленных трудов Августин не оставлял переписки со святителем Григорием. Он написал в Рим об успехах миссионеров. Святитель не замедлил поделиться радостью со святителем Евлогием, патриархом Александрийским, поддерживавшим его в этом начинании. В 598 г. он отправляет в Александрию послание, где сообщает следующее:

“Так как я знаю, что вы и сами делаете добрые дела и сорадуетесь другим в их делах, я посылаю вам в ответ благодарность и сообщаю сходное: в то время как народ англов, живущий в <дальнем> углу мира, нечестиво пребывал в поклонении камням и деревьям; — при помощи вашей молитвы мне представилось, что, по Божию вдохновению, я должен был послать на проповедь к этому народу монаха из моего монастыря. Он, получив от меня разрешение, был поставлен во епископа епископами германцев и, сопровождаемый их ободрениями, был препровожден к пределам мира к вышеназванному народу, и уже ныне нас достигли писания об их спасении и его трудах, ибо и он, и те, кто с ним послан, просияли в том народе столь великими чудесами, что, как кажется, они подражают подвигам апостолов в тех знамениях, которые они являют. В день торжества Господня Рождества, в который совершилось их первое оглашение, более десятка тысяч англов, которым проповедовали <приехавшие>, были ерещены нашим братом и соепископом. Я рассказал это потому, чтобы вы узнали, что вы делаете, говоря с народом в Александрии и молясь о пределах мира”¹⁵. Согласно Беде, “писания”, о которых святитель Григорий сообщает святителю Евлогию, были доставлены в Рим пресвитером Лаврентием и монахом Петром¹⁶. Первый из них стал преемником Августина на архиепископской кафедре в Кентербери (604–619)¹⁷. Вместе с радостными известиями об обращении англов Лаврентий и Петр привезли святителю Григорию вопросы Августина, в том числе и касающиеся особенностей устройства Древнеанглийской Церкви. Пространные ответы святителя Григория составили “Книгу ответов”, которая была привезена в Англию в 601 году.

Первый вопрос Августина касался иерархии новосозданной Церкви, отношений епископа и его клириков, распределения церковных доходов. Согласно святителю Григорию, доходы церкви нужно было делить на четыре части: “одна епископу и его дому для странноприимства и питания приходящих, другая — клиру, третья — бедным, четвертая — на восстановление церквей”¹⁸. Далее святитель Григорий пишет об отношениях в среде монашества: “Поскольку ты, твое братолюбие, научен монастырскому правилу, ты не должен пребывать отдельно от своих клириков в Церкви англов, которая недавно была приведена к вере, тебе следует устанавливать тот порядок, который был заведен нашими отцами при начале зарождающейся Церкви, по которому никто из них не называл своим ничто из того, что им принадлежало, но все у них было общее” (Деян 4:32)¹⁹. О женатых клириках говорится, что они должны получать “жалованье” вне монашеской общины. Епископу следует позаботиться об их обеспечении и о том, чтобы они “вели добронравную жизнь, подчиняясь церковному уставу”²⁰.

Проповедуя англосаксам, Августин и его спутники оказались в нелегком положении, ибо формально они нарушали права Кельтской Церкви, существовавшей на территории Англии в почти уничтоженном состоянии. Кельтская Церковь, как Церковь покоренного народа, вряд ли пользовалась большой популярностью среди победителей-англосаксов, однако их собратьям во Христе надо было искать путей к соединению, а также к сов-местным проповедническим трудам. Августина смутили “различные обычаи церквей” при “единой вере”1. На это святитель Григорий ответил ему следующим образом:

“Ты, твое братолюбие, знаешь обычай Римской Церкви, в котором, как ты помнишь, ты вскормлен. Но мне хочется, чтобы если ты нашел в Римской, или в Галльской, или какой-то иной Церкви нечто, могущее быть более угодным Всемогущему Богу, заботливо собери это и в весьма полезном наставлении напитай Церковь англов, еще новую в вере, тем, что ты смог найти у многих Церквей. Ведь следует любить не ради мест обычаи, но ради добрых обычаев места. Итак, возьми у каждой из Церквей все, что благочестиво, свято и правильно, и это, [словно собранное в небольшом сосуде, поставь на стол англов для их употребления]”²².

Чтобы “новая в вере” Церковь продолжала свое существование, необходимо было ставить епископов в новопросвещенные области страны. Святитель Григорий разъясняет Августину, что пока он может “поставлять епископов не иным каким образом, как без <других> епископов”²³. Однако новообразованные епископские кафедры не должны отделяться друг от друга большими расстояниями, чтобы “прочие пастыри, чье присутствие весьма полезно”²⁴, смогли так же легко принять участие в поставлении епископа. Когда же с Божией помощью епископы будут поставлены в местах, расположенных неподалеку друг от друга, подобает совершать поставление во епископы “в присутствии трех или четырех епископов”²⁵.

Согласно Беде, отношения Августина и его клириков с епископатом и клиром Кельтской Церкви складывались непросто. Августин вел переговоры с ними как посланник главы Римской Церкви, его полномочный представитель. Епископ кельтского обряда скорее всего посчитал действия Августина нарушением своих прав. В этой ситуации Августин прямо спрашивает святителя Григория: “Каким образом мы должны поступать с епископами Галлии и Британии?”²⁶. По этому вопросу святитель Григорий занял миротворческую позицию. Он предписал Августину уважать права галльских епископов (“над Галльскими епископами мы не даем тебе никакой власти”²⁷), но если тот пересечет море и увидит в Галлии какие-то непорядки, ему следует сообщить об этом епископу Арелатскому как старшему среди галльского священноначалия²⁸. В Англии все епископы Кельтской Церкви должны были подчиняться Августину²⁹.

С другой стороны, в письме к Виргилию, епископу Арелатскому, святитель Григорий убеждает своего адресата прислушиваться к советам Августина, их собрата, “потому что чаще случается так, что те, кто находится вдали, прежде прочих узнают, что следует исправить”³⁰, причем Святитель предвидит возможные неловкие ситуации и дает основание для того, чтобы их предотвратить: “С какой любовью должно относится к братиям, приходящим по своей воле, можно узнать по тому, как мы обыкновенно относимся к тем, кого сами позвали из любви”³¹.

Таким образом, святитель Григорий очертил для Августина основные области жизни Церкви: особенности жизни монашества и белого духовенства; распределение церковных доходов, позволяющее поддерживать жизнь клира и мирян и строить храмы; сохранение особенностей ежедневной церковной практики при единстве в догматах; порядок поставления во епископа, поддерживающий преемственность в Церкви; отношения с другими Церквами.

Новоустроенная Церковь росла. По просьбе Августина святитель Григорий прислал в Англию “соратников и служителей Слова”, которые привезли с собой все, что нужно для богослужения, например, святые сосуды, облачения для клира, мощи святых Апостолов и мучеников, очень много книг³². Вторая группа миссионеров привезла также письмо, адресованное Августину, в котором излагалось, “как Августин должен поставлять епископов в Британии”³³.

Согласно святителю Григорию, Августин должен был избрать местом епископской кафедры Лондон вместо Кентербери и рукоположить двенадцать епископов, которые подчинялись бы ему как епископу; впоследствии архиепископ Лондонский должен поставляться “своим синодом”³⁴ и получать паллий из Рима. Святитель Григорий намеревался также учредить архиепископскую кафедру в Йорке, куда Августину следовало найти ставленника по своему выбору: “если этот город с сопредельными областями примет Слово Божие, <сей муж> да поставит двенадцать епископов и насладится саном митрополита”³⁵. Однако архиепископ Йоркский должен был подчиняться Августину как старшему по хиротонии. После смерти Августина старший по хиротонии архиепископ должен был возглавлять Церковь англов, то есть Йоркская и Кентерберийская кафедры становились главными по очереди; архиепископы же должны были решать все церковные дела “общим советом и согласным действием”³⁶. Такая организация Церкви имела в своей основе политическую организацию поздней Римской Империи. Епископская власть распространялась на диоцез, включавший в себя город и прилегающую к нему область; под юрисдикцией Церкви находилось несколько городов с их землями, что соответствовало провинции IV века. В главном городе провинции располагалась архиепископская кафедра. После падения Римской империи деление ее на провинции сохранилось в структуре диоцезов (например, в Галлии). Святитель Григорий, зная, что при римлянах Британия делилась на две провинции, хотел устроить Церковь Англов по такому же принципу; однако прошло более ста лет, прежде чем Английская Церковь окрепла настолько, что архиепископская кафедра стала функционировать не только в Кентербери, но и в Йорке (735 г.).

Вслед за письмом, в котором излагался план общего устройства Церкви Англов, святитель Григорий посылает Августину последнее адресованное лично ему письмо (от 1 июня 601 г.). Можно сказать, что это скорее наставления духовного отца своему чаду во Христе, а не канонические правила или предписания главы Римской Церкви епископу подчиненной Церкви. Узнав о чудесах, совершенных по молитве Августина, святитель Григорий предостерегает его, “чтобы он не впал в превозношение по причине изобилия этих чудес”³⁷, советует ему “радовать­ся, испытывая страх, и радуясь страшиться” (ср. Пс 2:11)³⁸. Святитель Григорий предостерегает своего ученика и соратника от трудноразличимого и очень опасного греха “самонадеянности”, при котором “тот, кто внешне возносится почестями, внутренне падает по причине тщеславия”³⁹: “…среди того, что ты делаешь внешне при помощи Божией, всегда внимательно суди себя внутренне и постигай в себе отчетливо, что есть ты и сколь велика благодать, явленная этому народу, ради обращения которого ты получил дар чудотворения. И если ты вспомнишь, что согрешил перед своим Творцом либо словом, либо делом, всегда приводи это себе на память, чтобы воспоминание вины утесняло славу, волнующую сердце. И если ты принял или примешь дар творения чудес, полагай, что он сообщен тебе не ради тебя самого, но ради спасения <народа англов>”⁴⁰.

Предостережения святителя Григория подкреплялись и реальной ситуацией, достаточно сложной, в которой оказались Августин и его собратья-миссионеры. Не во всех областях древней Англии дела обстояли одинаково. Этельберт, принявший посланцев святителя Григория, стал королем ютов, населявших Кантию. Данные археологических исследований показывают общность их материальной культуры с населением Ютландии и Фризии. Однако ранние законы Кантии и сельскохозяйственная организация указывает на общность населения Кантии с франками⁴¹. Возможно, эта близость ощущалась и при Этельберте (552–616), несмотря на то, что юты жили в Кантии с середины V века, а завоевание Кантии было завершено к 494 г. Видимо, поэтому он не искал себе жену среди соотечественниц, но женился на франкской принцессе Берте, заключив таким образом союз с королем франков. Берта была христианкой, она привезла с собой своего духовного наставника, епископа Лиутхарда. Кроме этого, в Кантии были христианские церкви, построенные еще до переселения англов, саксов и ютов на Британские острова (до середины V века), как, например, церковь святого Мартина Турского в Кентербери, которую Этельберт отдал Августину и его спутникам. Кроме взаимоотношений с Церквами кельтов, в других областях приходилось иметь общение с язычниками, что обуславливало насущную необходимость выработать разумный (твердый и одновременно “икономический”) подход к делу их христианизации. Наставления святителя Григория, проникнутые духом пастырского рассуждения, читаем в его письме к авве Меллиту, который проповедовал в области восточных саксов (от 18 июля 601 г.).

“…Долго размышляя о деле англов, я решил, что у этого народа святилища идолов должны разрушаться в наименьшей степени; пусть ниспровергают лишь самих идолов, которые в них находятся, пусть благословляют воду и кропят их храмы, пусть возводят алтари и полагают <в них мощи>. Ибо если их святилища хорошо построены, надлежит превратить их из <мест> поклонения демонам в <места> почитания Истинного Бога, чтобы народ, видя, что его святилища не разрушены, изгонял бы из сердца заблуждение и сходился бы в привычные места, познавая Истинного Бога и поклоняясь Ему. И так как англы имеют обыкновение убивать в жертву демонам многих быков, необходимо поэтому найти замену и другому празднеству; пусть они сделают себе кущи из ветвей деревьев вокруг этих же церквей, которые перестроены из святилищ, в день храмового праздника или в дни святых мучеников, чьи мощи здесь положены; и пусть они справляют торжество в благочестивых трапезах и не диаволу уже убивают животных, но заколают их в пищу себе и во славу Божию и приносят Подателю всяческих благодарение о своем изобилии, — чтобы в то время как какие-то внешние радости сохраняются для них, они более легко захотели бы разделить и внутреннюю радость. Ибо, без сомнения, невозможно сразу все отнять у их упрямых умов, потому что и тот, кто пытается взойти на вершину, поднимается постепенно или по шажку, а не прыжками”⁴².

Дальнейшие события подтвердили правильность суждений святителя Григория о постепенном принятии христианства англосаксами и об их “упрямстве”. Этельберт как верховный король и Сэберт, король восточных саксов (обращенный в христианство Меллитом), были поддержаны их дружинами и прочими подданными. Их решения, решения военных вождей, нельзя было не уважать. Однако после их смерти южная Англия пережила возврат к язычеству. У восточных саксов движение вспять было столь сильно, что Меллит, к тому времени епископ этой области, вынужден был покинуть свою кафедру в Лондоне и уехал в Галлию. Через некоторое время он вернулся в Англию, но Лондон все еще был в руках язычников. Меллит остался в Кентербери и в 619 г. стал архиепископом Кентерберийским, но на лондонскую кафедру никогда не возвращался⁴³.

Последнее из писем святителя Григория в “Церковной истории англов” адресовано незадолго до этого крестившемуся королю Кантии Этельберту. Святитель обращается к нему с поучением об обязанностях христианского правителя:

“…Славный сын, храни внимательным умом ту благодать, которую ты получил по воле Божией; поспеши распространить христианскую веру во вверенном тебе народе; преумножай свою праведную ревность об их обращении; преследуй поклонение идолам; разрушай здания⁴⁴ святилищ; созидай нравы подданных, <основываясь> на великой чистоте <собственной> жизни, увещая, устрашая, убеждая ласковым словом, исправляя и показывая примеры добрых дел…”⁴⁵.

Примером англосаксонскому королю должен стать святой равноапостольный император Константин (ум. 337). Из обращения к Этельберту видно, что, по мнению Святителя, принимая христианство, король берет на себя и обязанности христианского владыки вне зависимости от глубины его личного воцерковления. В представлениях христианского мира, которых придерживался и святитель Григорий, светский владыка должен быть защитником Церкви, предоставляющим ей свободу проповедовать и улучшать то человеческое сообщество, которое он возглавляет как земной правитель. Согласно Евсевию Кесарийскому, земной владыка является “епископом внешних”⁴⁶ (такое обращение к нему возможно и по первоначальному значению слова “епископ” — “надзиратель”). По примеру Константина, Этельберту (который был верховным королем Южной Англии, что в некоторой степени делало его похожим на Константина по положению), а вслед за ним и другим англосаксонским королям давалось право председательствовать на церковных соборах и лично решать догматические споры. Неизвестно, оказывал ли Этельберт какую-либо помощь Августину в улаживании конфликта с Кельтской Церковью, но на соборе в Уитби (663 г.), где решалось, какая церковная практика более правильна — римская или кельтская, присутствовали два короля, причем по примеру Константина, разрешавшего донатистские споры⁴⁷, решение о введении римского обряда вынес король Освиу (ум. 670 г.), в то время бывший верховным королем.

Архиепископ Кентерберийский становился духовным советником и наставником короля, но мог помогать ему и в светских делах. Так, Августин участвовал в составлении первых сохранившихся законов, написанных на древнеанглийском языке, — законов Этельберта⁴⁸. Святитель Григорий в письме к Этельберту прямо рекомендует королю во всем слушаться Августина:

“Что бы вам ни советовал преподобнейший брат Августин <…> охотно слушайте, преданно исполняйте, усердно сохраняйте в памяти; ибо если вы слушаете его в том, что он говорит ради Всемогущего Бога, Сей же Всемогущий Бог скорее выслушает его, молящегося за вас. Если же, чего не дай Бог, вы презрите его слова, то как же Всемогущий Бог сможет выслушать в защиту вашу того, кого вы не желаете слушать, <говорящего> о Боге?”⁴⁹. Далее королю предписывается всеми силами помогать Августину в его деятельности⁵⁰.

Таким образом, в письмах Святитель постепенно вырабатывает программу миссионерской деятельности, позволяющую включить новопросвещенные земли — в данном случае Англию — в круг Церквей мира, с одной стороны, и в государственную структуру Римской империи — с другой. При очевидной самостоятельности Англии сначала как союза королевств, затем как единого королевства, общность государственного устройства позволяла ожидать духовного объединения человеческого рода и проповеди христианства по всему миру.

После смерти святителя Григория его влияние на англосаксов не уменьшилось. Он продолжал наставлять и воспитывать души в своих книгах⁵¹. Некоторые его произведения попали в Древнюю Англию очень рано. Так, “Правило пастырское” было среди книг, привезенных в Кантию Августином. До нашего времени дошло довольно большое количество списков этой книги, как латинских (пять — VIIIвека, четыре — IX века, два — X века, четыре — XI века), так и древнеанглийских (шесть полных списков и фрагменты). Англосаксонский перевод “Правила пастырского” был сделан по приказу короля Альфреда Великого в последнее десятилетие IX века с тем, чтобы эта книга была доступна каждому священнослужителю, даже если он не знает латыни.

Одной из самых известных и читаемых книг святителя Григория были “Собеседования”. Эта книга была привезена в Англию либо Августином, либо второй группой миссионеров, приехавших в Кантию в 601 году. “Собеседования” цитировали и Альдхельм, первый англосакс, писавший по-латыни, и Беда. По приказанию короля Альфреда епископ Верферт перевел “Со­беседования” на древнеанглийский язык (ок. 890), причем сам король предпослал переводу свое предисловие. По мнению короля, “Собеседования” являются тем чтением, которое позволяет ему “отдыхать среди земных волнений” и при этом “смяг­чить­ся и обратиться к Божественному и духовному закону”, “сре­ди земных скорбей” иногда думать “о небесном”. Англосаксонский перевод “Собеседований” дошел до нас в двух списках IX века, трех X века и пяти XI века. И “Собеседования”, и “Правило пастырское” находились в большинстве монастырских библиотек.

Необыкновенно были распространены в Англии и “Нрав­ст­венные толкования на книгу Иова”; они были привезены либо Августином, либо вскоре после его приезда в Кантию.

Гомилии святителя Григория оказали большое влияние на выработку англо-латинской гомилетической традиции, причем широко известны были и “Гомилии на Евангелие”, и “Гомилии на книгу Иезекииля”.

Творчество святителя Григория оказало огромное влияние и на Досточтимого Беду. Создавая свои собственные произведения, Беда ориентировался на святителя Григория как на великого стилиста. В раннем трактате “Об орфографии”, написанном в форме словаря, встречаются в словарных статьях цитаты из таких произведений святителя Григория, как “Собеседова­ния”, “Нравственные толкования на книгу Иова”, “Гомилии на Евангелие”. В другом раннем трактате Беды — “О метрике” — мы снова встречаем имя святителя Григория, которого Беда помещает в число “ораторов”. На примерах из произведений святителя Беда объясняет такой риторический прием, как гомеотелевтон⁵².

Имя святителя Григория появляется и в более поздних произведениях Беды. Так, в комментариях на “Песнь песней” он говорит о Святителе как о “муже, возлюбленном Господом и людьми, который также и наш отец”. Составляя книгу о Соломоновом храме, Беда аллегорически объясняет устройство литого из меди моря (см. 3 Цар 7:23), стоящего на подставах (см. 3 Цар 7:27), каждая из которых укреплена на четырех колесах, похожих на колесницы (см. 3 Цар 7:30). И снова он вспоминает святителя Григория, пославшего миссионеров на проповедь Евангелия: “…колеса, помещенные под колесницами Божиими, действительно уносят далеко, например, когда почтеннейшие отцы Августин, Павлин и их спутники, укрепляемые Евангельской истиной, по приказу папы Григория прибыли в Британию и передали Слово Божие народам, которые до того жили в неверии”. Упоминание о святителе Григории в комментариях на библейские книги кратки, однако они подчеркивают главную, по мнению Беды, заслугу святителя Григория как христианина: просвещение тех, кто пребывал в язычестве. “Житие святителя Григория” было включено Бедой в “Церковную историю англов”. Переведенное в IX веке на древнеанглийский язык по приказу короля Альфреда, оно, возможно, способствовало формированию представлений о Святителе у древних англов.

Со списком “Церковной истории англов”, созданным либо в конце жизни Беды (до 735 г.), либо вскоре после его смерти, связано и первое изображение Святителя⁵³. Инициал, которым начинается житие святителя Григория в “Церковной истории”, заглавная “h”, является рамкой для изображения святого, держащего в руках символ своего апостольства — Библию и крест. Возможно, это изображение восходит к портрету святителя Григория, хранившемуся в часовне около церкви святителя Григория в основанном им монастыре святого Андрея на Целийском холме. Иоанн Диакон, составивший в IX веке полное “Житие святителя Григория”, видел этот портрет и описал его⁵⁴. Часто святитель Григорий изображался пишущим; при этом Святой Дух в виде голубя как бы “диктовал” ему то, что следовало писать. Такие изображения наиболее часты в богослужебных книгах раннего Средневековья. Его изображения встречаются и в росписи кафедр проповедников в числе четырех учителей Церкви (вместе со святителем Амвросием Медиоланским, блаженным Августином и блаженным Иеронимом)⁵⁵.

Почитание святителя Григория как святого и апостола Англии началось вскоре после его смерти. Когда синод в Клоувшо в 747 году постановил, что день кончины Святителя — 12 марта — должен отмечаться как торжественный праздник повсеместно в англских церквях и монастырях, это не было введением нового обычая, но скорее подтверждением и преданием законности уже давно существующей практики⁵⁶.

Имя святителя Григория встречается в самых разных памятниках англосаксонской письменности. Так, “Англосаксонская хроника” говорит о нем, как о святителе Церкви, “пославшем нам Крещение”⁵⁷. Альдхельм, стоявший у истоков англо-латин­ской литературы, говорил о святителе Григории в трактате “По­хвала девству” следующее: “Григорий <…> наш учитель, наш, говорю, который нашим родителям <…> преподал правила <жи­з­ни во Христе> ради духовного возрождения”⁵⁸.

Алкуин (735–804), англосаксонский богослов, игравший ведущую роль в просвещении Европы, живший при дворе Карла Великого, отзывался о Святителе как о “блаженной памяти папе Григории, проповеднике нашем”⁵⁹. Осознание той роли, которую Святитель сыграл в судьбе англов, отразилось и в тексте церковной службы, которая совершалась в день коронации: в коронационной формуле имя святителя Григория стоит третьим после Пресвятой Богородицы и святого апостола Петра, причем Святитель прямо называется “апостолом англов”⁶⁰.

Первое из существующих житий — “Житие святителя Григория Великого” — было также составлено в Древней Англии, в нортумбрийском монастыре Уитби, около 700 г.⁶¹. Память Святителя весьма почиталась в этом монастыре, так как он был основан дочерью короля Нортумбрии святого Эдвина (ум. 632), принявшего христианство от римских миссионеров. В основу жития были положены рассказы римских миссионеров, передававшиеся в монастыре от одного поколения к другому⁶².

Через несколько лет после кончины святителя Григория в Англии стали освящать храмы в его честь. Первый престол был освящен в Кентербери в соборе святых апостолов Петра и Павла, а также в монастыре Уитби и в соборе святого апостола Петра в Йорке⁶³. В уже упоминавшейся часовне святителя Григория в соборе Кентербери происходили судебные заседания, и в незримом присутствии Святителя решались наиболее запутанные дела, которые не удавалось разобрать в суде короля⁶⁴. Всего в честь святителя Григория были освящены тридцать две древние церкви Англии⁶⁵.

Слава святителя Григория как святого и богослова была столь велика, что даже в Ирландии, где была принята и сохранялась кельтская церковная практика, отличающаяся от римской, его высоко ценили, почитали и приписывали ему апокрифическую “Книгу о степенях неба”. Правда, почитание его было весьма своеобразным: его род возводили к ирландским королям и, следовательно, видели в нем не противника, которого нужно уважать за его бесспорное дарование, а своего ирландского святого, почти героя⁶⁶.

Сделанное святителем Григорием для англов выражается в словах автора первого его жития, составленного в Уитби: “когда все Апостолы и учители всех народов будут в день Последнего суда представлять народы, которые они обратили к Богу, нас, то есть народ англов, представит Господу святитель Григорий”⁶⁷.