7 апреля — день памяти святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси. В этом году отмечается юбилей — 85 лет со дня праведной кончины святителя.
Предлагаем вашему вниманию доклад профессора Гайды, сделанный на конференции, прошедшей 20 января 2010 года в ПСТГУ.
Патриарх Тихон
Эпоха наложила серьезный отпечаток на христианский, святительский путь Патриарха Тихона, но и саму эту эпоху без Патриарха представить совершенно невозможно. Каждому христианину понятно, что любой исторический период виден, прежде всего, по его святым. Начало ХХ в. было временем переломным, причем это самый значительный перелом за всю русскую историю. Он сразу разделил всех русских на две части: людей прошлой России и людей России будущей. И очень мало было тех, кто, как Мандельштам говорил, «своею кровью склеил двух столетий позвонки», т.е. тех людей старой России, которые ярко проявили бы себя в новой эпохе. Может быть, свт. Тихон и есть наиболее яркий человек старой России, раскрывшийся во всей полноте уже после ее падения. Епископ-миссионер, который по воле Божией стал патриархом-исповедником.
Патриарх Тихон принадлежал к поколению тех самых «русских мальчиков», о которых Достоевский говорил с одной стороны с надеждой, а с другой стороны и с опаской. Из этого поколения потом вышли почти все русские радикальные либералы, марксисты, символисты, успешные капиталисты начала ХХ века. Это были люди, которые верили в светлое будущее России (каждый, конечно, понимал его по-своему), в грядущие перспективы, верили в таинственные «хрустальные замки», писали о них стихи. На фоне этого поколения свт. Тихон выглядит удивительно цельной и духовно трезвой личностью. Известна история, когда 15-летний Дмитрий Мережковский – практически сверстник Патриарха, родившийся на год позже – с отцом приезжают к Достоевскому, чтобы побеседовать с ним, и Мережковский читает свои стихи писателю. Достоевский говорит, что это слабо: «Страдать надо, страдать – тогда будут настоящие стихи». А Мережковский не хочет страдать, он хочет играть в страдание. И все это поколение хочет играть. Чего не было в свт. Тихоне, так это игры, которая является знаком его поколения. Он был человеком цельным, трезвым, но при всем его духовном полете он человек без сусальности. Вспоминается жесткая фраза, которую он сказал по поводу русского человека: «Русский человек умирать умеет, а жить и действовать не умеет». Он говорит это о том народе, в котором родился. Сам Патриарх, как показала его жизнь, жить и действовать как раз умел. Но, в тоже время, в слове на наречение епископом он произносит: «Истинная жизнь епископа есть постоянное умирание от забот, трудов, печалей». Он говорит о силе Божией, которая в немощи совершается. Видимо, таким и должен быть настоящий православный миссионер.
Свт. Тихон начинает демонстрировать эту силу Божию на своем поприще. Он назначается в Холмскую епархию – можно сказать, на передовую позицию Церкви в то время. Это преимущественно униатский край, где активно развивалась миссия. Такое назначение во времена Победоносцева само по себе уже являлось признанием достоинств и заслуг свт. Тихона. А потом мы увидим, что все миссионерское поприще святителя протекает при постоянно усложняющихся обстоятельствах.
После Холма святитель оказывается в США – по сути дела это та же униатская среда, но чужой, бурлящий, огромный и духовно враждебный мир. Америка в это время уже ведущая экономика мира, страна, которая уже становится агрессивной империалистической державой, это страна, во всем принципиально отличающаяся от России. И добиться здесь миссионерского успеха было очень трудно. Но именно при свт. Тихоне Русская Церковь в Америке делает очень важный первый шаг на пути к поместной Церкви. При нем небольшая Алеутская епархия превращается в епархию всеамериканскую. Но свт. Тихон не растворяется в этой среде.
Очень показательно слово, которое было произнесено им в мае 1905 г. после возведения в сан архиепископа, в день девятой годовщины коронации императора Николая II. Это слово было сказано по поводу политических событий в России – начала Первой русской революции. Америка относилась к этим событиям восторженно, отношение к самодержавию было крайне негативным. А свт. Тихон говорит: «Мы учим и будем учить о подчинении всякой власти (даже республиканской, народной), ибо власть от Бога. Но мы, не обинуясь, утверждаем, что самодержавие наиболее отвечает идее верховной власти и строя русского государства, связанного с духовными, бытовыми, племенными, географическими и другими условиями».
Свт. Тихон защищает самодержавие. Он отвергает обвинение в том, что русское самодержавие по природе деспотично, по его мнению, оно держится на взаимной любви между царем и народом. И ведь верно: как только любви не стало, не стало в один момент и самодержавия в феврале 1917 года. Отвергает свт. Тихон обвинение в том, что русская бюрократия при самодержавии всесильна и преступна. Он говорит, что везде бывают злоупотребления властью: «Пусть нам укажут такую блаженную страну! Мы живем в стране, где народ сам управляет и сам выбирает своих чиновников. А всегда ли они на высоте? Порицатели бюрократии, как скоро получают власть в свои руки, превращаются в тех же бюрократов, иногда даже горших». Сказано прямо про советское и постсоветское будущее. Свт. Тихон призывает свою паству не считать народоправие и выборы каким-то неземным идеалом – и при свободных выборах злоупотреблений властью будет предостаточно. Надо заметить, что эта речь о самодержавии была сказана в роковой для российского самодержавия день – день Цусимской катастрофы, о чем конечно еще никто не знал. Тем не менее, это знаменательное совпадение.
Далее перед свт. Тихоном открывалось поприще внутренней миссии. В 1907 г. он назначается в Ярославль. Впервые он служит в центральной России, до этого находясь в преимущественно инославной среде. Владыка возвращается в Россию после почти десятилетнего отсутствия – и это уже совершенно другая страна. Уже провозглашена свобода совести, печати – и печать в это время позволяет себе все, что угодно. Весна 1907 г., когда святитель вернулся на родину – это месяцы второй Думы – самой левой из всех дореволюционных государственных дум, это время накала парламентской борьбы. Перед ним опять встает задача умиротворения, чем он всю жизнь и занимался.
Ярославская губерния достаточно развита экономически и весьма либерально настроена. Ярославль, по сути, университетский город – здесь действует Демидовский юридический лицей. А власть отличается очень жестким консервативным настроем. Ярославский губернатор А.А. Римский-Корсаков – заметный консервативный деятель начала ХХ в., который известен своей запиской накануне Февральской революции с требованием ужесточения мер против либеральной оппозиции. Этот губернатор в 1909 г. был со скандалом уволен из-за конфликта со Столыпиным, который не хотел здесь видеть настолько жесткого человека. Но и следующий губернатор Д.Н. Татищев практически ничем не уступал своему предшественнику.
Губерния находится в ситуации постоянно противостояния между либеральной общественностью, которая на выборах в Думу голосует за либералов – кадетов, прогрессистов – и консервативной власти. Какую роль в этой ситуации мог сыграть архиерей? По своим личным взглядам свт. Тихон конечно, как уже говорилось, консерватор. В это время он становится почетным председателем Ярославского отдела Союза русского народа и разделяет идеологию этого движения (в Союзе русского народа состоял и преподобный Иоанн Кронштадский, с которым Святитель в это время встречался). Но в то же время он же не может членить свою паству по политическим убеждениям. На время служения свт. Тихона в Ярославле приходится печально известная история выборов 1912 г., когда впервые власть попыталась активно применить так называемый административный ресурс. Причем в виде инструмента было использовано духовенство. Священники часто были вынуждены исполнять роль политических агитаторов на этих выборах – не слишком подходящая для них роль. Но нет никаких сведений о том, что свт. Тихон как-то выделялся в этой политической пропаганде, и вообще острая политизация для него совершенно нехарактерна.
Не буду останавливаться на событиях в Вильно (где Святитель вступил на кафедру в начале 1914 г.), тем более что уже через полтора года после назначения эта кафедра оказалась под немецкой оккупацией. Таким образом волей Божией святитель оказывается опять в центральной России. Он встречает Февральскую революцию в составе Синода.
Сейчас некоторые любители необоснованных «научных сенсаций» обвиняют Русскую Церковь и Святейший Синод в том, что они принимали деятельное участие в событиях Февральской революции. Это мнение совершенно необоснованно. Синод в дни Февральской революции оказывается в полной политической изоляции. Синод не был призван властью к каким-то активным действиям, а активными участниками революции он воспринимался явно враждебно. Это хорошо видно по газетам марта 1917 г. Церковь характеризуется как последнее прибежище консервативного духа в России, а церковная иерархия в основном клеймится как «распутинцы». Никакой свободы в марте 1917 г. Церковь не получила.
Уже 7 марта Временное правительство поручает обер-прокурору В.Н. Львову проводить широкие реформы внутрицерковного управления. И Львов сам заявляет, что эти реформы будут осуществлены «на церковно-общественных началах». Это была явная попытка полностью перестроить систему церковного управления. Тогда же 7 марта Львов заявляет Святейшему Синоду, что всю полноту обер-прокурорской власти он оставляет за собой. Пользуясь этими диктаторскими правами, он и будет осуществлять «демократизацию» Церкви. Однако через два дня выходит воззвание Святейшего Синода к стране, которое явно выделяется на фоне тогдашней эйфории, которая господствовала в России – все были переполнены надеждами на светлое будущее новой, свободной, демократической России.
Воззвание Синода совершенно другого звучания, больше всего по своим интонациям оно напоминает отречение 2 марта. В воззвании говорится о том, что «свершилась воля Божия», но при этом в России настала «тяжелая историческая минута», т.е. самообольщения никакого нет. Призывается на Россию благословение Божие и говорится о необходимости единения страны. А эпиграфом к этому воззванию является цитата из Второго соборного послания апостола Петра, в котором апостол учит о смирении и любви и призывает беречься лжепророков – применительно к весне 1917 г. это принципиально важный момент. Никто, кроме Синода и Церкви, в марте 1917 г. беречься лжепророков не призывал – скорее наоборот.
А далее пошла волна «церковной революции»: самочинные собрания, смещения архиереев, причем такие смещения признаются и утверждаются правительством, Львовым прежде всего. Активно развивается антицерковная кампания в прессе. Начинается процесс отделения Церкви от государства, Временное правительство уже издает некоторые акты в этом русле. Причем отделение от государства не означает отсутствие государственного насилия в отношении Церкви. Эти события приводят к конфликту Синода с Львовым, в результате Синод был расформирован. Свт. Тихон перестает быть членом Святейшего Синода, уезжает в Москву и, как известно, после этого избирается на Московскую кафедру. Митрополит Макарий, который до марта 1917 г. возглавлял Московскую кафедру, был смещен правительством против мнения Синода. Синод пытался его отстаивать, тем не менее, Львов добивается смещения владыки как «распутинца». После этого кафедра вдовствовала, и свт. Тихон на нее избирается свободным волеизъявлением.
В августе 1917 г. начинает работу Поместный Собор. Временное правительство хотело сделать из него церковное Учредительное собрание, которое должно было санкционировать «демократические реформы» в Церкви. Но Собор волей Божией таким органом не стал и вошел в историю как Собор, избравший на Патриарший престол свт. Тихона. Как говорили современники, он был «самый добрый» из всех кандидатов.
Своим духовным предшественником свт. Тихон, кроме допетровских патриархов, считал свт. Филарета (Дроздова) и прямо говорил: «Вот, если бы он (свт. Филарет) был жив, тогда не нужно было бы задумываться долго, кого выбирать в патриархи». Именно таким кротким предстоятелем Русской Церкви свт. Тихон в последние годы своей жизни и являлся.
Я не буду останавливаться на его святительском служении в годы Советской власти. Скажу лишь, что владыка прямо заявлял о необходимости духовного противостояния богоборческому режиму, но одновременно с этим не давал благословения ни на какие силовые акции в отношении кого бы то ни было: не благословил белое движение, не уехал на Дон и т.д.
В заключение позвольте упомянуть о событиях июня 1923 г., связанных с так называемым «покаянным» письмом свт. Тихона. Уже отмечалось, что письмо было вызвано особенностями церковно-государственных отношений в этот момент, очень важную роль сыграла международная ситуация. Но я хотел бы остановиться на некоторых событиях этого времени, на которых обычно не заостряют внимания исследователи. Можно сказать, что эти события совпали по времени – но само это совпадение носит важное значение. Именно в июне 1923 г. на Дальнем Востоке прозвучали последние выстрелы открытой гражданской войны, перестала литься кровь в братоубийственной бойне.
Также в июне 1923 г. Политбюро ЦК РКП(б.) было взбудоражено «завещанием Ленина», из которого фактически следовало, что своим преемником он считает Троцкого. Политбюро приняло решение не оглашать этот документ, а Троцкий впервые оказывается в изоляции в Политбюро. Это означало, что его курс на «перманентную революцию» (в том числе, в отношении Церкви) впервые потерпел поражение внутри самого большевистского руководства. Кроме того в это же самое время, в июне 1923 г., был окончательно разгромлен так называемый национал-коммунизм, украинский и башкирский. И центробежные тенденции при оформлении Советского Союза были окончательно побеждены. Окончательно стало ясно, что Советский Союз не станет конфедерацией. И в это же самое время начинается известная кадровая реформа, масштабная перетряска всего государственного советского аппарата, которая приведет к тому, что наиболее откровенные уголовные большевистские элементы будут из него вышвырнуты.
Все вышеперечисленные события говорят о том, что в эти самые дни происходит очень важный перелом, который действительно превращает уголовную диктатуру в некий государственный режим – кровавый, тиранический, но все же государственный. И об этой государственной власти уже можно было молиться, хотя, конечно, скрепя сердце.
«Покаянное» письмо свт. Тихона в июне 1923 г. в значительной степени обеспечило Церкви ту «тишину», о которой говорится в тропаре: «Церковь Русскую в тишине соблюди…» Эта «тишина» и благовещенская кончина Святителя были обетованием будущего духовного возрождения Русской Церкви и, будем надеяться, и всей России.
