90-е

Это был 91-й год, может быть, самый трудный год в моей непутёвой биографии. Кажется, никогда ещё в жизни не было так тяжело.

В августе 1991-го, в первую ночь, которую мы простояли у Белого Дома, мы ожидали атаки — и я в первый раз серьезно задумался о том что будет, если я сейчас умру. Есть ли Бог? Предстану ли я перед Ним? Несу ли я перед Ним ответственность за мою жизнь?

Сложившаяся в августе 1991 года ситуация поразительно напоминала мне сцену из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», когда Коровьев предложил Иванушке вместе крикнуть «Караул», но сам только открыл рот, поставив Ивана Бездомного с его одиноким криком в несуразное положение.

Уплетаю копеечный беляш, запивая его самым жалким, дешёвым пивом. В это время передо мной нищий человек, если это создание вообще можно называть человеком, берёт деликатесы, которые я позволяю себе только по праздникам. Меня это просто взбесило. Перестаю жевать и спрашиваю: - У тебя чего, мужик, день рождения сегодня, что ли?

С восторгом мы подбегали тогда к первым оранжевым киоскам, похожим на железные будки, и, не замечая их уродства, толпились у витрин. Летними ночами мы слышали порой самые настоящие выстрелы, а поутру могли обнаружить на месте вчерашних киосков причудливые обгоревшие оранжевые руины. Мы повзрослели рано.

– Так, значит, ты поп?! Вот здорово, – удивился бандит. – А я «крёстный отец», так что мы с тобой, как говорится, из одной оперы!

90- е в моей памяти отпечатались, словно снятые на дешевую мутноватую видеопленку.