Быть христианином

Исповедь наша — уже не исповедь, а нудное перечисление бесполезных вещей, которые не делают человека ни лучше, ни хуже. Такие исповеди — настоящее препятствие для духовного роста, и уж точно они не имеют никакого отношения к покаянию.

Мы не должны терять надежду на Бога и человека. Часто бывает, что мы делаем какое-то добро людям, а они платят нам нелюбовью, а иногда и ненавистью, но это не должно смущать нас.

Считается, что лучше всего быть монахом. Если не монахом, то священником. Причем идеал священника — бессеребреник, живущий как брат с сестрой с матушкой. Среди мирян лучше девственники, чем женатые. Далее идут люди, живущие в браке...

От первых веков христианской эры до нас дошла надпись на могиле одного римлянина-христианина. Его звали Викторин. Надпись гласила: 'Дитя Викторин, тридцати семи лет'. Рядом было изображение рыбы — тайного знака христиан.

Многое есть… Многое можно… И все равно нынешняя жизнь — не лучше. А в чем-то так гораздо и хуже советской. По крайней мере, по количеству ненормальностей, по плотности их на душу населения и на квадратный километр.

Обычно это понятно, когда мы говорим о каких-то чрезвычайно злых и упорных во зле людях, которые отвергли все попытки их спасти — но мы-то, вроде, не таковы. Пустите нас в рай, мы там устроим, максимум, обычную советскую коммуналку.

Есть почитание, вмещающееся целиком в восхваление и воспевание. Зачем оно святому, который не тщеславен? Но есть почитание как подражание, когда почитатели стремятся научиться именно тому, что было дорого для святого. Вот это - то, что надо.

За почти тридцать лет знакомства отец Георгий никогда не ставил меня перед фактом, он всегда давал мне свободу выбора. Насколько я понимаю, не только мне, но любому человеку, обращавшемуся к нему за советом.