Царствие Небесное

<…> Крещение покаяния, которое практиковал Иоанн, было крещением во отпущение грехов, и оно совершалось после того, как приходившие к нему исповедовали свои грехи. В устах Иисуса призыв к покаянию должен был иметь тот же самый смысл: это тоже призыв к перемене образа мыслей и образа жизни. Однако если в проповеди Иоанна преобладала тема суда и […]

Христианин – это не просто человек, который старается «быть хорошим». Это человек, перемещенный в совершенно иную систему координат.

Христос действительно устанавливает вечное Царство – но совсем не то, которого хотели люди в древнем Израиле и совсем не то, которого они хотят сейчас.

Как-то давно — ближе к началу девяностых — я разговаривал с человеком, который очень хотел уехать в из наших неблагословенных снегов в благословенные Соединенные Штаты. Он считал, что у нас все плохо, а приближается уж и вовсе тотальный дизастер, а вот там, в Сияющем Граде на Холме, все очень хорошо. Он не просто мечтал уехать — он активно действовал, осаждая американское посольство...

Еще минут через десять появляются контролеры: 'Всем на выход!' А поезд, между прочим, стоит в лесу. А в нем, между прочим, как водится, не хватает ступенек для спуска из вагона, а там и старики есть, и дети, и даже младенец в колясочке.

Разве может быть такое время, когда грехов больше не будет? Может. И непременно будет. Только вот хотим ли мы жить-то без греха? И если хотим-то как именно будем жить, когда греховные страсти наши истребятся окончательно, чем займем себя, когда наконец достигнем Царства Божия и жизни будущего века, которых вроде бы (именно что 'вроде бы') так чаем?

Невозможно представить, чтобы умирали дети, да еще маленькие, безгрешные, горячо любимые. Как это объяснить? От людей, потерявших близких, требуется особенно глубокая вера: раз Господь так решил, значит, так тому и быть. Почему так, мы не знаем. Можно только сказать, если говорить о детях, что безгрешный ребенок, несомненно, в Царстве Небесном, и там ему гораздо лучше, чем здесь.

Порой диву даешься: насколько человек может быть глух и слеп в отношении слова Божиего; насколько искусен он может быть в отвлечении на вспомогательные средства, придавая им самодостаточное значение!