Диссидент

Приходили люди, которые увлекались процессом антисоветских ячеек, а не тем, что мы хотим говорить о Боге

Мы себя ощущали гражданами Советского Союза, страны, которая, может быть, нам не нравится, но мы считали, что мы не нарушаем ее законов

Это попытка рассказать о верных людях – верных бессмертию, этому другому имени жизни, немного усиленному. Верных Христу.

Об акафистах в КГБ, христианском феминизме, ссылке в Европу и экологическом богословии

Юлий Ким о командировке в АЛЖИР, картошке за 101 километром и абсолютной антисоветчине

Служил незнакомый мне старичок, но от того, как он служил, у меня, да и у многих вокруг, потекли слёзы умиления. Это была первая литургия в моей жизни. Когда митрополит Антоний вышел с Чашей, меня инстинктивно потянуло к ней. Я даже не знал, что накануне нужно исповедоваться и вычитывать какие-то правила.

Слежка, вызовы в КГБ, псевдонимы, шифрованная запись телефонных номеров, обыски — все это было его жизнью, увлекало и вдохновляло. Однажды — фантастическая дерзость — он даже нокаутировал агента КГБ, следившего за ним. Это переполнило чашу терпения сотрудников КГБ, и в ответ на отказ от предложения «эмигрировать по-хорошему» последовало почти девять лет лагерей.

В котельных, дворницких, нищих коммуналках с лепными потолками, в полуразваленных домиках в полуброшенных окрестных деревушках, в маленьких, тесно набитых университетских аудиториях лепился ленинградский андеграунд.