Любовь к ближнему

Слышу разговор: - Бабуль, а почему ты говоришь – Петров пост? Опять что ли пост? Пост же был уже, весной, когда Пасха? - А то был пост Божественный, а это – человеческий…

Как-то зябко. Что ж так зябко-то, а?.. Миссия, катехизация, воцерковление, насаждение разумного-доброго-вечного квадратно-гнездовым методом (если кто еще помнит, что это такое) – все это, замечательно, кто ж спорит… Чё ж так зябко-то, братцы-сестрицы, а?!

Когда мы шли вместе по монастырю, я всегда видел, что народ за ним тянется далеко: благословите, выслушайте… И он никому не отказывал.

Человека, которого Христос возлюбил до смерти крестной, ты знать не хочешь. Он тебе чужд, он тебе непонятен, тебе нет дела до него; если бы его не было на свете, тебе было бы так же просто и хорошо.

Только вышел человек из храма, увидел кого-то и вот уже осудил. Почему так? Почему, глядя на окружающих, мы не можем сохранить чистоту своего суждения? Можно ли с этим справиться? На эти вопросы отвечает духовник Московской епархии протоиерей Георгий Бреев.

Мы любим Бога, а в человеке, если мы истинные христиане, — образ Божий, пренебрегая всеми его недостатками, этот образ искажающими. Тот же, кто стремится приобрести истинную любовь к Богу, но мнит при этом сохранить ущербную, частичную любовь к своим родственникам, не сможет совместить эти два исключающих друг друга желания...

Как-то в России молодой офицер на ступенях московской гостиницы “Украина” поставил мне вопрос: “Хорошо, вы верите в Бога. А Бог-то – во что Он верит?”

«Я ее не ненавижу, – как-то, помню, возражала мне одна юная прихожанка в ответ на мои увещевания. – Я просто ее не замечаю, ее для меня нет, она для меня не существует».