Мать-одиночка

Быть православным уже просто удобно. Но ведь это опасно для самого российского православия, это разрушительно для Церкви...Человек становится христианином не потому, что это удобно, модно и все вокруг ходят в церковь, а потому что это его жизненный выбор.

Я сам — ребенок из неполной семьи, и слова «миссионера» задели меня лично. Мне не хочется быть членом Церкви, где существуют такие формы «проповеди», на фоне которых переписка двух бесов выглядит образцом интеллектуальной полемики и человеколюбия.

А потом появляется какой-нибудь человек и начинает называть женщин неприличными словами. Или выгонять из храма паломниц в штанах. Или говорить шаблонными комсомольскими лозунгами, не размышляя, не думая, не заботясь об окружающих так, как делаем это мы. Ведь православие не о том, ведь церковь не о том, литургия не о том, супружество не о том. Оно – о любви. А где же здесь любовь?

Был такой мальчик, который воспитывался одинокой матерью. Когда он подрос, его назвали великим вселенским учителем и святителем Иоанном Златоустом. Папа умер, когда он был ещё младенцем, и мама воспитывала его одна.

Российская мама выполняет слишком много функций, а ресурсов у нее для этого недостаточно. Она в одиночку заменяет собой всю отсутствующую социальную политику государства: она присматривает за младенцами, инвалидами и стариками, она учит и лечит...

На что опираться одинокой матери в воспитании ребенка, если папа ушел из семьи? О чем говорить, а о чем молчать?

Когда ей исполнилось 16, то из детского дома ее отправили доживать в дом престарелых. Но Вера слишком любит жизнь, чтобы так просто сдаться. Она родила и воспитала двоих детей, несмотря на то, что у нее не было ни родителей, ни мужа, ни рук…

Мимо моего дома шел странного вида человек. Это был мужчина неопределенного возраста, длинные с проседью волосы развевались на ветру, шляпа и одежда были довольно опрятные, но старые, даже, я бы сказала, старинные. А левый глаз его был закрыт обрывком вафельного полотенца.