Матфей (Мормыль)

Да, старцев и батюшек, наверное, много. А Батя был один. У него не было толп оголтелых почитателей, не было «чад», он не оставил книг, сборников писем и проповедей, он не держал «мироносиц» для ведения высоколобой духовной переписки, не гонял чертей из целых сонмищ, не дергал за ниточки марионеток в дальних монастырях - «надо», «не надо», «благословляю», «не благословляю».

Последний раз я видел его на территории Московской духовной академии. Его везли на коляске. Батя был изможденный, худой. «Ну, как дела, владыка, привыкли к северному городу?» - спросил он. «Стараюсь, отец Матфей, но пока еще не совсем...» - начал говорить я. Он меня резко перебил: « И не привыкнешь!». Сурово посмотрел и поехал дальше.

Отец Матфей не был жестоким, но полностью отдавался своему послушанию. Вряд ли могу вспомнить случай, когда бы он поступил с кем-то строго в быту. Но если взять любого преданного своему делу регента, несложно увидеть, что ему необходимо быть строгим. Эта строгость принесла плоды, которые мы сейчас можем оценить.

Во вторник не стало самого значительного церковного музыканта России - заслуженного профессора Московской Духовной Академии архимандрита Матфея (Мормыля). Как сообщили в Русской Православной Церкви, он скончался после тяжелой болезни на 72-м году жизни.

В памяти часто всплывает служба Великой Пятницы в Успенском соборе Лавры. Во время пения антифонов отец-архимандрит заплакал: - Батюшка, вы плачете? - Тихо, сейчас Его распнут…

Регентом я не собирался быть. Все получилось как бы само собой.