Та история, которая приключилась на днях в Новодевичьем монастыре, – большинство из нас узнали о ней из Фейсбука. Я не был свидетелем этой сцены, я не знал до сего дня о девочке Соне и ее маме, я не знаком с игуменьей Маргаритой.
Проводя по 8-10 часов в кабинете в Патриархии, он, уезжая, брал с собой домой полный портфель документов, которые утром следующего дня возвращал в канцелярию проработанными...
Верующая душа знает, что она за любовь ответственна сама, а естественный и постоянный учитель любви — не что иное, как молитва. Когда одно сердце прикасается к другому в молитвенном сострадании, в оба сердца снисходит благодать Божия, которая творит чудеса.
Да простят меня читатели, но я не буду говорить о высоком. Как сказал приснопамятный митрополит Антоний Сурожский, проповедь надо говорить «никому, кроме как самому себе». Поэтому буду говорить применительно прежде всего к своей ситуации: отец семейства – священник, пытающийся еще и заниматься наукой, жена почти всё свое время посвящает детям, которых у нас четверо.
Мир ждет 21 декабря и конца света. Для какой надобности при этом нужны книги, кроме как в костер? Для чего религия, если от вещественных святынь, которые сохранятся в катаклизмах, толку не будет, надежд на успех и избавление от бед они более приносить не станут, этот опиум в них иссякнет, а более ничего в религии и нет?
Почему мы, разговаривая, часто друг друга не слышим? Почему мы часто не можем достучаться один до другого — найти общий язык, договориться? Потому что мы оглохли. Мы не слышим ни Бога, ни себя, и, соответственно, не молимся и не разговариваем.
Вера, если она живая, а не механическая и магически-эгоистическая, будет нудить человека на молитвенное стояние. Причём по временам — за других больше, чем за себя.