Наука и вера

Уважаемый профессор Кондрашов берется судить Церковь с трех судебных трибун сразу: с трибуны либеральных ценностей, с трибуны естественной науки и, наконец, с трибуны собственной личности. Что из этого получается?

Любопытно, задумывался ли Алексей Симонович, когда писал свое открытое письмо, что его попытка одним широким махом охарактеризовать сразу все проблемы Христианства вообще, Православия в частности, и русского Православия в еще более узкой частности, выглядит точно такой же дилетантской выходкой из серии «бухгалтер Вася Пупкин доказал, что Дарвин был неправ» и (по его собственным словам) выставляет его дураком?

Я терпеть не могу все эти технологические процессуальные термины — воцерковление, расцерковление. По законам логики языка в таком случае нужно говорить и о недовоцерковлении (а тогда уж и о перевоцерковлении), и о недорасцерковлении и т. д.

Половину своей жизни я был атеистом; и сейчас я люблю перечитывать серьезных атеистических мыслителей. Я могу посмотреть на мир глазами атеиста и попытаться осмыслить его именно с этой точки зрения. Если бы я был атеистом, мне пришлось бы верить, что истинного света просто нет, и моя совесть не просто находится под влиянием общества и культуры, но полностью ими сформирована.

Меня "зацепил" текст о.Петра (Мещеринова). Во-первых, он написан будто бы обо мне - закоренелом умеренном либерале, который 1) "с огромным уважением относится к образу Христа", 2) "на дух не переносит РПЦ" и 3) несмотря на свои "человеческие слабости", обладает "нравственной интуицией" (не мне судить, насколько верной).

Читая длинное и интересное письмо Алексея Кондрашова, я то и дело соглашался. Ах, если бы и в самом деле была такая религия, которую нельзя было бы ни в чем упрекнуть!

Внутри меня все время было ощущение какой-то душевной боли, которая непонятно с чем была связана. Я пытался ее заглушить, но что бы я не делал, она не проходила. В поисках способов избавиться от этой боли я стал заходить в церковь. И вдруг совершенно неожиданно для меня там мне стало легче.

Возможно ли верующему христианину быть дарвинистом?