Память

Завершается подъем затонувшего на Волге под Казанью круизного судна «Булгария». Катастрофа, унесшая жизни более сотни людей, не была плодом чьего-то злого умысла – просто в одной точке пространства и времени сошлись сразу полтора десятка русских «авось», и эффект этого совпадения оказался разрушительным.

У каждого есть свое маленькое, может и не священное, но дорогое «предание», вспоминая о котором, человек смягчается сердцем и ощущает разом и стремительность времени, и совершившиеся перемены, и таинственность бытия.

В музей Великой Отечественной войны стоит прийти. Чтобы постоять у молчащих орудий, чтобы всмотреться в лица, глядящие на нас с фотографий военных лет.

И вот я на Трехпрудном переулке. Домофон. Лифт. Звонок в дверь. Открыла Люся, сказала с улыбкой: "С прилетом, отец!" Как много счастья и светлых слез было в тот момент. Тогда мы все ощущали, будто знакомы вечность. Будто вместе росли на одной улице, вместе бегали по разгромленным улицам Харькова...

Что хотят видеть люди, узнавая о трагедии? Что хотели видеть люди, увидевшие сюжет о взрыве шатла «Челленджер»?! Психологи Спаркс и Спирек установили, что у «искателей острых ощущений наиболее сильным было желание увидеть лица членов семей погибших астронавтов в момент взрыва ракеты».

Ещё ранее владыке приснился сон, что отец Иоанн просит его, ещё священника: «Исповедуй меня!». Отец Михаил смутился и стал отказываться, но отец Иоанн настаивал, – «Исповедуй меня!». Отец Михаил поднял епитрахиль и проснулся. В этот день к нему явились «товарищи» и стали допьпываться, считает ли он отца Иоанна Кронштадского святым. Сперва он мялся, а потом вдруг вспомнил слова, – «Исповедуй меня!» и твёрдо сказал, «Да, считаю».