Притчи

За плечами у нас стоит смерть, и многое-многое из того, что мы делаем, погибнет после нас как ненужное, как тленное. Но значит ли, что предупреждение Христово о смерти, стоящей за нашими плечами, должно нас испугать и лишить сил творческих?

Христос долгом своим считал предупредить всех, кого это касается, что терпение Божие небеспредельно. Услышали единицы, причем не из числа тех, кто, как говорится, принимает решения. Вот и наше дело такое: честно сказать перед лицом Божиим о Его правде...

Ты в проповедь вставляешь всякие притчи, анекдоты и тому подобное? Я тоже вставляю… Но смущаюсь иногда: встретишь какую-нибудь притчу, а она – не православного происхождения… Классная, яркая, содержательная – а источник ее в какой-нибудь иной религиозной культуре.

Такие разные сюжеты, такой непохожий ритм действия, — но основа одна — ответ перед Богом за самую главную задачу нашей жизни: научиться любить своих ближних, всех тех, с кем Господь дал мне прожить в одно время и в одном месте мою небольшую жизнь.

Почему два других единоплеменника путника, служители истинной веры, по очевидности должные быть ему ближними, проходят мимо? Только ли дело в их предполагаемом равнодушии и бессердечии? Конечно, нет: они могли быть вполне порядочными служителями, не хуже многих современных.

В один город, примерно как ваш, где построен этот прекрасный образовательный центр, в котором стоит прекрасный Московский университет, пришло счастье. Но не абстрактно, а персонифицировано, не как облако, а как человек.

Притча, не предлагая в конце морали, как это мы привыкли видеть в басне, отпускает слушателя в опасный путь собственных размышлений.

Вот сосед-пьяница, который допился чуть не до белой горячки, – и ничего, стоит себе, молится, вот и к причастию пошел. А вот наш преподаватель – уж как я его агитировал прийти в храм, а он ни в какую. А это что за странные люди восточной наружности? Так это же цыгане, которых часто приходилось видеть неподалеку от храма. Что – и они исповедуются и причащаются? Да, исповедуются и причащаются. – А где же был я?