Прощение

Мы способны обрести примирение, при условии, что, во-первых, мы примем тот факт, что мы ранены. Мы принимаем не зло, мы принимаем то, что с нами произошло тяжелое событие, что у нас горе, траур, мы принимаем это как свою сегодняшнюю реальность.

С точки зрения взрослых, дети все делают не так, во всяком случае, процентов 80 делают не так. Попросишь ребенка подмести пол, он подметет так, что, по идее, можно просить прощения, но ведь он это сделал не специально — он сделал, как умел.

Не перед священником исповедуется кающийся, а перед Самим Христом, поэтому не двое стоят у аналоя, а трое. Один из них — незримый, и Он — самый главный. Всемилостивый, премудрый, бесконечно любящий, благой, сострадающий грешнику. Ведь грешник — несчастный человек.

В Крыму однажды слышал я восточную байку о том, что сердце может быть шерстяным, и именно это — самое злое сердце. Если по камню, дереву или железу ударить, то они родят звук, обнаружат свое присутствие. По шерсти же сколько не бей, она будет молчать. Сердце бесчувственное, сердце безразличное к чужой боли, оно и есть — шерстяное.

Она этого не хотела. Просто в разговоре где-то с кем-то рассказала обо мне историю, каковой не могло быть в принципе (насколько вообще чего-то не может быть, если не какое-то чудовищное попущение), и которую знающий меня человек, по меньшей мере, не должен был принимать всерьез. Ну ладно, рассказала и рассказала. Так ведь мир не без добрых людей. И дошло это до меня.

Надо понимать, в чём мы считаем себя виноватыми и за что хотим просить прощения. И говорить надо не об абстрактной ситуации вообще, а о том, что нас конкретно и заметно грызёт. Говорить не по бумажке, а своими словами.

Наше примирение — это не просто условие вхождения в пост, а в первую очередь — условие нашего подобия Богу. Что мир, который человек хранит в сердце, мир по образу Святой Троицы, по образу Христову — он и рождает нас как человеков. И это единственное условие нашего обожения.

Во время гражданской войны в России он убил любимую девушку. Они горячо любили друг друга и собирались пожениться, но во время перестрелки она внезапно высунулась, и он нечаянно застрелил ее. И шестьдесят лет он не мог найти покоя.