Для кого-то Венеция – это имена многих деятелей культуры, и даже сложно представить себе, что там есть православие. А между тем, только в островной части современной Венеции мы имеем более десяти тысяч потенциальных прихожан Русской православной церкви.
Интеллигенты могли ошибаться, но предъявляли себе жесткие нравственные требования, не позволяли переступать через какие-то этические барьеры. И я с горечью констатирую, что нынешняя интеллигенция чуть ли не культивирует все недостатки интеллигенции дореволюционной и советской, а от всего хорошего отказывается.
