Проза

Смотришь прямо перед собой. Туда, где напротив тебя стою я. На губах улыбка. Ямочка на левой щеке. Серые глаза. Быстрые, живые любимые глаза. Самые прекрасные во Вселенной. Они смотрят прямо и сквозь. Потому что меня нету.

Стоило войти в храм молодой женщине, как старуха тут же ополчалась на только что преодолевшую психологический барьер беднягу. Все в вошедшей было, по мнению Агнии, не так – и одежда, и лицо, и мысли. Юбка слишком короткая, губы чрезмерно накрашены, а уж если еще и голова не покрыта – ну, это просто конец света!

Читать прозу поэта – всегда немного приключение, а в данном случае – еще и путешествие. Три текста, помещенные рядом, встык, как кусочки мозаики, обретают новые грани смыслов, а общая картина дает множество тем для обсуждения.

Наступил момент, когда, прочитав «проходную молитву», я должен был вместе с крестом вложить ее в руку покойной. И вот рука эта — мягкая и точно живая, на какой-то миг легко, точно сама собой разомкнулась и приняла крест.

В то утро настоятель отец Филипп очень волновался. Но это было не то привычное волнение в ожидании какого-то важного для тебя решения. В его ожидании не было страха, наоборот, от него так сладко щемило в груди.

Ей, много лет посещавшей богослужения первой седмицы Великого Поста, когда вся Церковь поет: 'Господи Сил, с нами буди!', долгое время слышалось это как 'Господи, что с нами будет?'

В Сочельник, накануне Рождества, разыгралась нешуточная метель, и батюшка решил остаться на приходе. Проходя через храм, отец Андрей в очередной раз споткнулся об взгляд с иконы, изображающей, как утверждал местный богомаз, святителя Николая. Странный какой-то взгляд. Не пугающий, не укоряющий, а какой-то останавливающий.

Премия 'Большая книга' в литературном смысле отличается широтой: в отличие от других премий, на звание лауреата здесь могут претендовать книги разных жанров: повести, романы, сборники рассказов, мемуары, документальные повествования, биографии, и так далее.