Проза

Одно только можно было зачесть батюшке в недостаток — его малый рост. Хотя, сами понимаете, рост - дело природное и от желания человеческого никак не зависит. Ещё лет двадцать тому назад можно было утверждать, что отец Филипп — мужчина среднего роста...

Буря черными крыльями накрыла ночную деревню. Гудит ветер, стонут деревья, дождь мечет веером свои струи. Не видно ни зги. Ямы откуда-то. Жесткая трава путает ноги. Я на вытянутых руках несу здоровенный табурет...

Они идут и вдруг слышат, как с Мироном здороваются работники. Воры начинают понимать, что старичок этот — хозяин усадьбы. И что ему достаточно крикнуть работникам, вооруженным мотыгами, косами и топорами, чтобы те бросились и убили их.

Паспорта жена, как обычно, хотела убрать себе в сумочку, но я почему-то запротестовал и сунул свой документ в сетчатый карман кресла, что располагалось прямо передо мною. Во время полёта я задремал, а выходя из самолёта, о нём и вовсе забыл. И вспомнил только на таможенном посту, когда мы уже пошли садиться в самолёт, заявленный в Шереметьево.

То 30 октября было совершенно ледяным, а мы пришли в легких курточках. У меня полились слезы, и я думаю: 'Боже мой, ведь сейчас все решат, что это меня так пробило. А камеры наверняка это схватят, потому что это же картинка'. Тут меня уже пробило по-настоящему, утираю аллергические слезы на глазах и говорю: 'Сейчас осознала, что в моей семье нет ни одной могилы!'.

И вдруг Владыка заговорил. Странно так – громким шепотом и необыкновенно ласково. Говорит - слова как из сердца вынимает. Собрался и я сказать - вдруг как грянут канарейки! С переливами и щелканьем. Громко и весело. Долго пели, так что устал слушать.

Завтра будет отпевание. Я, как вы знаете, не верю. И вообще был против, но пришлось. А раз пришлось, я не привык участвовать в том, чего не понимаю. Опишите мне, пожалуйста, процесс. Первое, второе… – Он запнулся. — И компот, – неудачно пошутил отец Борис и опять смутился.

Феномен книги отца Тихона, как некого социального явления, довольно трудно объяснить. Как в период тотальной критики всего православного, когда любое упоминание РПЦ встречается со злобой и агрессией, да сам автор находится под градом упреков со стороны либеральной общественности, именно его рассказ о православии получил столь значительный успех?