Русская литература

Великая русская литература (далее – ВРЛ) по преимуществу глаголет о людях, сидящих на месте, аки гриб; или о людях путь творящих то с целью, то без нее.

Детская непосредственная религиозность, примиряющая веру с рассудком, впоследствии укрепилась осознанным убеждением. 'Записная книжка' писателя содержит глубоко выстраданное признание: 'Не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла'.

Может ли Достоевский воспитывать? Как научить школьника любить 'Братьев Карамазовых' и 'Преступление и наказание'? Рассказывает преподаватель литературы с 10-летним стажем протоиерей Игорь Гагарин.

В 'Братьях Карамазовых' 43 смерти… Русский читатель этих фоновых смертей, как правило, не замечает. А японцы — замечают. И они спрашивают: 'Почему так много смертей? Почему так много убийств? Это что, ваша национальная литературная традиция, чтобы умирали почти все персонажи?'

Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье…

Когда после десяти лет работы в школе я стал православным священником, один из родителей моих бывших учеников с некоторым вызовом спросил меня: – Как же вы могли так изменить тому делу, которому служили столько лет! Какая беспринципность с вашей стороны! Как можно было учить детей одному, а потом начать проповедовать другое, совершенно противоположное?!

Когда мы (Церковь) слышим серию жестких вопросов, мы вдруг понимаем, что общество, люди сравнивают наши поступки, наши действия (иногда придуманные) и тот закон, ту правду, по которой должны жить люди, именующие себя христианами. И видят несоответствия - отсюда вопросы.

Живу я в Коростене, в одном из городов Полесья, находящемся в центральной части Украины, ближе к северу. Мне кажется, что мой регион неплох для исследования данной темы, поскольку в географическом положении это в самый раз: и не восток, и не запад.