Смирение

Я должен вкушать смирение черпаком, снова и снова и часто сокрушаться. Однако когда я ничего не принимаю от ближнего, когда я берегу своё достоинство, смотрю за тем, чтобы меня уважали, любили, чтобы я был желанным, чтобы меня понимали, одобряли, признавали, — тогда со мной нет Бога.

Мы способны обрести примирение, при условии, что, во-первых, мы примем тот факт, что мы ранены. Мы принимаем не зло, мы принимаем то, что с нами произошло тяжелое событие, что у нас горе, траур, мы принимаем это как свою сегодняшнюю реальность.

Не проснувшаяся личность, человек, свернутый в трубочку, каковых большинство везде и всюду, скажет о себе скорее так: «Я что? Я ничего. Я — как все („Я — как все“ — это почти магическое заклинание). И никому никакого зла не делаю». Дальше — затянувшаяся пауза...

Спокойствие и беззлобие Димитрия были достойны подражания. Когда проезжавший мимо велосипедист наехал на него, сбил с ног и после этого ещё и обругал, Димитрий поднялся, отряхнулся, улыбнулся и ничего ему не сказал.

Пару лет назад один соседский мальчик обошел всех взрослых в подъезде с вопросом: а зачем выползает червяк из земли? Неужто он не знает, что его раздавят? Вопрос ребенка был задан совершено верно.

Конкурс впервые пройдет в этом году и станет ежегодным.

Мы ошибаемся, когда думаем, что наше повседневное барахтанье, бесконечные «падения — восстания — и вновь падения» бесцельны, напрасны, что толку в них нет. А потому нечего барахтаться, нечего трепыхаться, живи, как живется, не трать попусту сил, которых и так немного.

Смирение - это прежде всего чувство правды. Это отказ от всякого преувеличения своей роли, от всякого самоприукрашивания, это сознание своей ограниченности, это мужественное приятие себя таким, каков я есть.