Солженицын

Как бы неминуема была смерть, она всегда застает врасплох. Когда человек умирает на 90-м году жизни это с одной стороны понятно, но по-человечески принять всегда сложно, тем более, когда речи идет о целой эпохи нашей национальной русской культуры – Александре Исаевиче Солженицыне. Мы все вроде бы как свыклись с мыслью, что Солженицын живет среди нас, что мы вполне можем назвать себя его современниками, но эти годы, которые писатель прожил по возвращении в Россию, даже с натяжкой не назовешь «эпохой Солженицына».

Уже давно не испытываю перед смертью никакого страха. Вот в юности надо мной реяла ранняя смерть моего отца (в 27 лет) — и я боялся умереть прежде, чем осуществлю свои литературные замыслы. Но уже между моими 30 и 40 годами я обрёл самое спокойное отношение к смерти. Ощущаю её как естественную, но вовсе не конечную веху существования личности.

Простите, что до сих пор не написал Вам: очень трудно жить, пока освоишься, - не то что до серьезной работы, не то что на письма отвечать, но даже распаковать их и рассортировать не хватает сил (уже за 2000, наверно).