Сталин

У нас не было ни одного судебного процесса, который выяснил бы личную степень вины и ответственности тех, кто сажал, кто доносил, кто пытал, кто расстреливал. В Германии такие процессы продолжались вплоть до недавних пор — в 2011 г. был приговорен к 5 годам заключения Иван Демьянюк, бывший охранник нацистского лагеря, которому на момент вынесения приговора шел 92-й год.

Человек тянется к вере, пытается найти то, что будет считать безусловным, важным для себя, исключительно ценным, за что можно и нужно отдать жизнь. Другое дело, что необразованный человек очень часто не замечает подмены и может отстаивать то, что святыней по большому счету не является.

Неужели что-то может иметь большую цену, чем радость свободы, семьи и всей поэзии жизни, данной нам Самим Богом? Разве для того нас призвал из небытия Творец, чтобы мы бросили дар жизни к ногам энкаведешника и позволили ему стереть нас в лагерную пыль? Жить хотелось, но они выбрали смерть.

По замечанию Иремашвили, близко знавшего юного Иосифа, для него «высшая радость состояла в том, чтобы одержать победу и внушить страх… С юности осуществление мстительных замыслов стало для него целью, которой подчинялись все его усилия». Рано в этом характере формировались властность, лицемерие, твердая воля, садизм, стремление к манипулированию людьми, смесь рационального ума и патологических черт.

Вопреки версии о «либеральном повороте» Сталина к церкви и верующим в 1939 г. и отмене им гонений, 1940—1942 гг. отмечены новыми жестокими репрессиями по «церковным» делам. Масштаб гонений, разумеется, был не тот, что в 1937—1938 гг., однако...

Спустя 70 лет после Сталинградской битвы споры продолжаются. Споры о переименовании вернулись в виде дискуссии об образе Сталина. Почему давно умерший вождь лежит камнем преткновения в русской истории? Научимся ли мы объективно оценивать свое прошлое? Профессор ВШЭ, писатель, публицист Александр Архангельский vs писатель Александр Проханов.

На территории ЗАТО Сталинград ввести в действие Уголовный кодекс тех времен, не только с его 58-й статьей, чтобы расстреливать за антисталинские анекдоты, но и сажать за 20-минутные опоздания на работу. И вместо суда — «особые совещания», без всяких адвокатов.

Позиция аполитичности стала ответом Церкви на обвинение в контрреволюции. Никаких реальных доказательств того, что Церковь в контрреволюции участвует, советская власть представить не могла. Власть сама это тоже осознавала.