Священники

Мы говорим, что таинства совершаются и недостойными ради веры прихожан. Это так. Но не стали ли эти слова такой утонченной индульгенцией, которую мы выдаем себе? Так как можно после этого верить священникам? Как не потерять веру?

В Петрозаводске почти дотла сгорел храм, настоятель которого, протоиерей Андрей Верещагин, год назад вместе со священником Григорием Михневичем и Валерием Мининым вынес четырех раненых из потерпевшего крушение самолета ТУ-134.

Некий иерей приехал в Оптину получить благословение на оставление прихода. Прихожане у него были к молитве неусердные, а в храме пол прогнил, средств не было и т. д. Амвросий Оптинский его издалека увидал и закричал, чтоб тот и не думал оставлять приход. "А пол, - говорит – у тебя еще каменный будет".

Что в поведении священника может оттолкнуть сегодня человека от Церкви? Бывают ли слишком мирские священники и что значит играть в духовность? Откуда берется цинизм? На эти вопросы отвечает архиепископ Егорьевский Марк.

Меня иногда спрашивают: «А Вы сохранили куклу, которую Вам подарил святой Лука?» Да нет, конечно. Моей куклой играл весь наш двор, она быстро претерпела всевозможные изменения и была выброшена. Единственная игрушка из подаренных владыкой у меня есть и сегодня: это пластмассовая обезьяна, с оторванными руками. Не знаю, каким чудом она уцелела!

Моя возлюбленная ушла в католический монастырь, а я стал целибатным священником. Одно время мы наладили переписку. Но в их ордене есть порядок: письма, приходящие монахиням, читают перед всеми. А мы завязали дискуссию о вере, и их игуменья запретила нам переписываться. Возможно, после этого у меня возник особый задор в полемике с инославными. Ведь невесту увели.

Едва ли среди тех, кто постарше, найдется человек, который не помнит песню о парне, который «хату покинул, пошел воевать, чтоб землю Гренады крестьянам отдать». О советских добровольцах, воевавших на стороне республиканцев, в России известно многим, о «белых» русских добровольцах в Испании – почти никому.

С друзьями по горам мы иногда собирались и думали: для чего мы собственно живем. Одно время мы начинали заниматься буддизмом, потом переключались на йогу. Но факт смерти стоял перед глазами неизбежно. И тут оказалось, что один из наших друзей начал ходить в Церковь.