Усыновление

Елена Альшанская о том, что принес нам «закон Димы Яковлева»

Что заставляет американцев принимать в свои семьи тяжелобольных детей?

В России мы отправились в детский дом к девочке, которую между собой называли «Наташа». Родная мать назвала её Лерой; «Наташа» должно было стать её вторым именем, так как в переводе это означает «возрождение». Мы думали о её усыновлении как о возрождении, втором шансе попасть в семью.

На учете в государственном банке о детях находятся сведения о 108 тысяч детей-сирот, это на 10,9 тысяч детей меньше чем в начале 2013 года и на 18,5 тысяч детей меньше, чем в начале 2012 года.

Мы очень любим этих детей, мы каждый день думаем о них. Безумно жаль, что мы не смогли их усыновить. Если закон когда-нибудь будет пересмотрен, мы с радостью примем их в свою семью. Но сейчас, в сложившихся обстоятельствах, лучшим для них будет, если их усыновит или оформит над ними опеку какая-нибудь российская семья.

Член комитета Совета Федерации ФС РФ по социальной политике Валентина Петренко озвучила данные, согласно которым из 6 тыс. 500 усыновленных по стране в прошлом году детей 4 тыс. 500 были возвращены обратно в детдома. Насколько эти данные могут быть достоверными?

Статистика сообщает нам, что именно иностранцы забирали из России самых тяжелых,часто лишенных шанса на выздоровление, детей. Детей с ВИЧ, гепатитом С, синдромом Дауна, гидроцефалией.

Если обсуждать вопрос насколько часто детей возвращают из семьи в детские учреждения, то он совсем не такой примитивный каким его хотят подавать в СМИ.