Война

Едва ли среди тех, кто постарше, найдется человек, который не помнит песню о парне, который «хату покинул, пошел воевать, чтоб землю Гренады крестьянам отдать». О советских добровольцах, воевавших на стороне республиканцев, в России известно многим, о «белых» русских добровольцах в Испании – почти никому.

В прозрачных далях громоздятся за Волгой черно-бурые плотные облака. Это горит Сталинград. Огня почти не видно, лишь раскаленный воздух струится над скелетами обугленных домов.

— Бабушка, а почему ты сидишь лицом к двери, ты кого-то ждешь? — И она мне ответила: — Нет, мальчик. Если бы я была в силах, то просто уходила бы в другое место. А так мне приходится оставаться здесь. Но у меня нет сил смотреть на эти трубы.

Семьдесят лет назад под Москвой отлаженная и неумолимая военная машина Третьего Рейха получила первый ощутимый удар. Поговорим об идеологии победы, о некоторых её сторонах, которые кажутся неприметными.

В начале октября положение на фронтах стало критическим, сводки были все безнадежнее. Бои шли на ближних подступах к Москве — здесь решалась судьба Родины. Сколько бы откликнулось человек сегодня на этот призыв?

30 сентября 2011 года – 12 лет со дня начала второй чеченской кампании... Он писал, что выучился на снайпера. Выучиться-то выучился, но в людей стрелять тяжело ему было: "Выжидали колонну с боевиками, я выстрелил и вижу, что не попал. Я был рад, мама, что промахнулся".

И тут вперёд вышел князь Багратион: - Мой полк готов, Ваше сиятельство! Суворов расцвёл: - Так ты понял меня, князь Пётр! Господь с тобою. Иди – внезапно, как снег на голову!

Ведь это я мечтал стать военным, я должен был идти воевать, а не он. Но если я не пошёл, то пошёл этот деревенский мальчик – кто-то ведь все равно должен был идти. А что, если это мы с ним поменялись судьбами, и он получил предназначенную мне пулю? А я даже имени его не знаю. «Нет, нет, – убеждал я себя, – такого не может быть. Это в тебе говорит самогон».