Воспитание детей

Тут Ивановы протрезвели. Как двойня? И вообще, что значат все эти звонки? Сперва девочка, потом звонят, будто мальчик. А может девочка, а потом ещё и мальчик, тогда что означает ещё и «двойня»? Может, их там уже четверо родилось? И счастливый папаша уже не такой счастливый, ходит затылок чешет: сколько же у него теперь детей-то?

А, в самом деле, как может православная барышня познакомиться с православным юношей, если они вдруг очень-очень друг другу понравятся? Пойти попеть вместе с ним на клиросе? А как? Вот так просто взять чужого регента за пуговицу, и сказать: «Я хочу у вас петь»?

Отдавать ли детей-погодок в один класс? Что делать, если у ребенка проблемы с вниманием? Как быть, если школьник не хочет учиться? На эти и другие вопросы отвечает семейный психолог и многодетная мама Екатерина Бурмистрова.

В субботу на первом ратном поле России отметили 631-летнюю годовщину великой битвы.

Двое младших не спят ночами, двое средних кричат и дерутся, у меня на себя нет ни минуты времени, уже три недели не причащались, две недели в храме не были. Молиться не могу... стыдно за себя... Разве это спасение?!? Да, я всех родила, всех, кого Бог дал. Но я же духовно деградирую! Не знаю, что делать... Мысли только - отдохнуть... Боюсь так отойти от Церкви и вовсе...

Лучшие учебные заведения, лучшие репетиторы, лучший подбор предметов и преподавателей. А у молодого поколения все равно все чаще в виде некоего родового признака наблюдается потухший взгляд, отвисшая нижняя челюсть, непомерные претензии к жизни и, одновременно, недетская усталость от нее. Почему?

Малыш пошел, мы вышли с ним в песочницу, и что же оказалось? Наш кроткий ангел стучит малышку в кудряшках по голове лопаткой, пытаясь отобрать у нее приглянувшуюся формочку, а когда она формочку не отдает - собирается ее укусить. Мама в ужасе - неужели у нас агрессивный ребенок? Где и в чем мы ошиблись - вроде и голос на него не повышали и не шлепали никогда. В чем же дело?

Казалось бы, Церковь — это место, которое хранит смыслы, которое взращивает и оберегает культуру смысла. На пороге Церкви должно кончаться безумие, в котором пребывает современный мир. Но всегда ли мы в состоянии внятно ответить на вопросы: “Почему мы христиане? Почему мы православные? Что для нас значит верить в Бога?”