На чьей стороне был я и вообще мы, члены собора? Разумеется, юнкера были нам более своими по духу. Не были мы и против народа. Но благоразумие говорило нам, что уже придется мириться с пришедшей новой жизнью и властью...
Священник Евстафий, который меня крестил, во время войны был арестован. В какой-то момент его вызвали с вещами и куда-то повели длинными-длинными коридорами... Он был уверен, что его ведут на расстрел. И тогда он испытал… удивительное ликование! Он испытывал такую духовную радость, от того, что он идет на встречу ко Христу.
