Мне видится, что закон об «оскорблении религиозных убеждений и чувств граждан» нужен не столько самим верующим, сколько государству. Православный, не способный разобраться со своими чувствами – это, с христианской точки зрения, нонсенс.
Для многих юристов, которые будут использовать этот закон – это следователи, адвокаты, прокуроры и судьи, понятие религиозного чувства и вообще какой-то религиозной жизни совершенно абстрактно. Для многих из них религиозная жизнь – нечто не знакомое.
Я человек верующий, и у меня есть чувства. Более того, у меня сложный характер, я подозрительный и обидчивый – спросите хотя бы у членов моей семьи. Чувства мои ранить легко, и я был бы очень рад, если бы кто-нибудь большой и сильный меня от таких ран защитил.
Максимальные меры наказания предусмотрены для тех, кто злостно закон нарушает – чтобы они или убоялись, или, если они идут на преступление – причем сознательно, мнят себя героями, носителями ценностей, ради которых они готовы пойти и в тюрьму, и на костер – они должны знать, что понесут наказание.
Осквернение или порча и разрушение объектов и предметов религиозного почитания будет караться штрафом от 100 тыс. до 500 тыс. рублей либо обязательными работами на срок до 400 часов, либо лишением свободы на срок до 5 лет.
В начале и середине 90-х годов я часто спорил с либеральными правозащитниками и активистами еврейских организаций, упорно добивавшимся преследования по 282 статье УК авторов антисемитских публикаций. «Ребята, вы открываете ящик Пандоры. С чего вы взяли, именно вам доверят оценивать, что можно писать, а чего писать нельзя?»