Защитник Отечества

В прошлом году, в марте месяце, я, вместе с еще одним священником, был в Чечне, в поселке Северном. Поездка была не очень продолжительной, а успеть нужно было очень многое. Погода стояла плохая, ненастная, временами сеял дождь. Под ногами грязь, раскисшая земля. Первое, что меня поразило, неожиданная чистота в блиндажах, в которые мы заходили.

- У меня погиб муж, и я больше не хочу жить,- с вызовом произнесла Лиза.Священник задумчиво сказал:- Я ведь тоже не хочу жить. - Да как же вы можете так? - невольно вырвалось у Лизы. - Могу, я-то как раз могу, - больше он ничего не мог сказать....

Позволительно ли убивать человека? Может ли человек разрешить себе по совести убиение другого человека? Вот вопрос, из которого, по-видимому, вырастает основное нрав­ственное противоречие войны. Правда, этот вопрос ставится перед нравственным сознанием не только войною, но и каж­дою смертною казнью, каждым уголовным и политическим убийством. Однако к обязательному участию в организован­ном массовом убиении люди привлекаются только в эпоху войны, будь то гражданская война в ее единичных или по­всеместных вспышках или война международная.

Православные священники рассказывают о службе в армии.Как вы оказались в армии? Является ли грехом стремление уклониться от воинской службы в связи с дедовщиной? Вам пришлось столкнуться с дедовщиной? Как вы переносили ее? Приходилось ли вступать в конфликт с дедами? А сами вы случайно не «дедовали»? Значит, всем без разбора в армию идти? Не боязно ли рекомендовать такой путь? Как относиться к альтернативной службе?

В час ночи мы пошли на штурм укреплений переднего края с задачей сорвать замысел противника, блокировать его доты, имеющие 2-3 бревенчатых наката, засыпанных полуметровым слоем снега и облитые водой, чтобы невозможно было подползти и забросать гранатами амбразуры, причем каждый метр нейтральной полосы простреливался кинжальным огнем и постоянно освещался ракетами, при этом мы могли переползать только из воронки в воронку.

После праведной кончины Феодора Феодоровича прошло почти два столетия. Его подвижническая и высокодуховная жизнь, его добродетели не были забыты в родном Отечестве. Его заветами жили русские воины и флотоводцы, ученики и продолжатели его идей и идеалов преумножали славу русского флота.

А 27 июня в Минск вошли немцы. И стало страшно! В первые же дни оккупанты развесили повсюду приказы: сдать оружие, сдать радиоприемники, выдать всех комиссаров, зарегистрироваться всем евреям, зарегистрироваться всем членам партии. Запрещалось ходить по городу с семи часов вечера до шести утра.